Чудаки на букву М
Шрифт:
Дымов, рассердившись, было открыл рот, но Ломбоцит Боп больно наступил ему на ногу.
— Ладно, ладно. — пробормотал Андрей Андреевич. — Тебе же сказали — зеленоусо туристо. В беспамятстве я…
— Ну, оки-док. — примирительно ответил тип в будке. — Твой даенко-код теперь в нашей ширвань-базе. Вмейсте с бан-картой и сотней псевдокредитов. Благодари за щедротность облади-облада…
Глава седьмая. «Ну, вроде мы все для него сделали…»
— Для начала посетим одно местечко. — сказал Крембалет, когда
— Ребята, пить хочу. — не выдержал Дымов. — Честно говоря, от обеда я бы тоже не отказался.
В животе у него давно урчало от голода. Корову бы съел.
— Потерпи, Андрей Андреевич. Все будет чуть позже. А сейчас первым делом заглянем в одну лавчонку — сменишь одежду. Уж слишком ты непонятно и вызывающе выглядишь. — ответил Крембалет.
— Как так? — Дымову совсем не хотелось расставаться со своей курткой и теплым свитером — одежда была последним, что у него осталось с Земли, о которой, увы, он почти ничего не помнил. К тому же одет он был явно лучше, чем его новые друзья, носившие странные обноски. Не хотелось рядиться во что-то подобное.
— Я же говорю — непонятно. На жителя одной из центральных планет ты не очень похож. И на ширвань тоже… Внимание привлекаешь. А оно тебе надо?
Дымов вздохнул.
— Ну, раз так — то ладно. Идем, куда там…
Дымов последовал за Крембалетом и Ломбоцитом Бопом по одной из пустынных улиц, плавно уходившей вверх, туда, где за дальними крышами и паутиной лестниц под гигантским куполом разливалось яркое электрическое сияние.
Свернув в какой-то темный дворик, где высилась круглая металлическая кадка с уродливым колючим растением, похожим на распятого орангутанга, Крембалет остановился у одной из узких дверей и положил руку на гладкий зеленый шар, выпиравший из стены. Шар был похож на тот, что находился в зале регистрации, только чуть меньше…
Что-то тихо щелкнуло, и металлическая дверь открылась, пропуская гостей внутрь.
В комнате с низким потолком их встретил пузатенький большеголовый инопланетянин с рябым лицом, в сетчатой отвисшей майке и широких оранжевых шароварах в неприглядных пятнах. Его блестящую, словно отполированную, лысину обрамляли желтовато-белые волосы, росшие у него не только на голове, но и по всему телу. Хозяин лавки внимательно изучал вошедших гостей черными маслянисто блестевшими глазками с длинными белыми ресницами…
В воздухе висел тяжелый запах нафталина.
— Превейд, Фуйхиль Мух! Каки дила?
— А, Крембалет… — хозяин лавки изобразил вежливую улыбку, узнав желтоглазого. — Превейд. Дила атлична — каки обычна. С чем пожайливал?
— Шмот толкнуть. Шыкарный шмот — прямо с Ний. — Крембалет коротким жестом показал Дымову, чтобы он разделся.
Вздохнув, Андрей Андреевич снял свитер и куртку — штаны и зимние ботинки он твердо решил оставить себе.
— С
— Не. Ему все энто повслучайности довсталось…
— Повслучайности?… Хм… Хм… И каки омбразом?
— Ни будь дуркуком — зачем липшние вапросы?! Смотри: шмот новый, крепкай, главное — необычучий… Скажешь любому городскому выпижонцу, что шмот кантрабандай. И все! Прайсек?
На лице хозяина лавки отразилась быстрая мысленная работа.
— Э… Ну да — шмот, конечно, необычучий… Хм… Да — теперь я и сам вижу, что моднючий шмот. Чё хочешь за нийский гламурняк?
— Дай нам простой обносяк ширванский. Ну и чувачелле пару сотен закинь гешейфвтом. А то ему тута срейди вас еще жить-обживаться…
Забрав одежду Дымова, большеголовый ушел, чтобы спустя минуту вернуться, неся что-то похожее на тонкое кожаное пальтишко с одним рукавом — и то коротким. Передняя часть пальтишка была зеленого цвета, а задняя — темно-коричневого, в желтых расплывчатых пятнах…
Надевая чужую одежду, Дымов почувствовал слабый странноватый запах — то ли пригоревшего лука, то ли чужого пота…
— Андрей Андреевич, а теперь положи руку на сетевой интерфейс. — попросил Крембалет. — Добрый Фуйхиль Мух на твою бан-карту немножко облабонских псевдокредитов переведет. Твоя чистая прибыль…
На широком грязном прилавке угнездился еще один зеленый шар с плавающими внутри водорослями — именно он и являлся этим самым «сетевым интерфейсом»…
— А почему здесь все так странно разговаривают? — спросил Дымов, когда, покинув торговца, они направились по улице дальше — туда, где под гигантским куполом разливался яркий электрический свет.
— Точно никто не знает. — ответил Крембалет. — Правда, ходит одна легенда… Говорят, древние облабонцы жили на планете, управляемой Обществом Избранных Поэтов, и изъяснялись исключительно благородным слогом — да еще рифмованным! А потом эти чудаки попали под раздачу — их планету решили включить в Глобальный Сервис. В добровольно-принудительном порядке, как это водится. Начались трансляции развлекательных галактических шоу — а там такую дичь несут, да еще без рифмы… В общем, Обществу Избранных Поэтов пришлось уйти в подполье — из эстетических побуждений. В подполье они и придумали исказить вражеский язык до полного непотребства — обезобразить техносерв. Совершили культурную диверсию, понимаешь? Захотели наказать иномирцев. По наивности думали, что убить язык чужого народа, это убить его душу….
— Хм… А их планету за это не дезинтегрировали?
— А зачем? На культурные диверсии в ГС всем наплевать — они и сами на всякие диверсии мастаки. Да и до души давно никому дела нет.
— Значит, жить в Глобальном Сервисе плохо?
— Наоборот — большинству даже хорошо. Только все равно радости никакой…
Они шли вверх по улице, которая становилась все шире и вместе с тем все многолюднее. По пути им стали попадаться разные удивительные типы, неспешно двигавшиеся туда, где у города, похожего на утку, плавающую в безбрежном космическом пруду, находилась «голова».