Чудесный Китай. Недавние путешествия в Поднебесную: география и история
Шрифт:
А еще – Тибет. Там тоже происходит чудо. Такое впечатление сложилось после десятидневной поездки по большим и малым городам Тибетского автономного района, как официально называется эта горная провинция Китая. Она известна на Западе Джомолунгмой и другими вершинами-«восьмитысячниками», Далай-ламой, низкорослыми яками и другими диковинами. Но лучше начать с начала.
Московитов на улице Баркор больше нет
Для большинства иностранцев Тибет начинается с Лхасы, самого высокогорного города мира (3490 метров над уровнем моря), где в каждом номере гостиниц установлены кислородные аппараты. Правда, бесплатные аппараты почти никогда не работают, а переносные баллончики с чистым воздухом надо покупать. В самой Лхасе дышать можно и без баллончиков, если не бегать и не делать резких движений. Выйдя из гостиницы, мы с коллегами-журналистами неспешно двинулись куда глаза глядят.
Обычная улица небольшого провинциального китайского города. Одноэтажные лавки, закусочные, парикмахерские. Стоп! Парикмахерских подозрительно много. Перед ними на скамеечках сидят девицы, очевидно освободившиеся от стрижки-бритья.
На довольно пустынной сначала улице становится больше людей, повышается этажность придорожных торговых заведений. Показались золотые крыши храма. Улица вливается в настоящий широкий проспект, правда не прямой, как полагается проспекту, а круглый! Это знаменитая улица Баркор, в прямом смысле слова окружающая величественный монастырь Джокханг. Баркору несколько веков, еще в 1716 году христианский миссионер Ипполито Дезидери докладывал своим иезуитским командирам, что в районе квартала Баркор сложилось международное торговое сообщество из монголов, китайцев, московитов, армян, кашмирцев, непальцев и выходцев из Северной Индии. Уже тогда из Лхасы вывозили не только золото, но также такие экзотические товары, как сушеные хвосты яков, мускус, разнообразные лекарства тибетской медицины, меха, а ввозили чай, сахар, шафран, кораллы, янтарь. Сегодня на Баркоре не видно московитов и индусов, зато много китайцев, уйгуров и хуэйцзу (китайских мусульман) из соседних Синьцзяна и Цинхая, которых выделяют традиционные для мусульман белые шапочки. Для одних Баркор – это длинная ярмарка с множеством лотков, лавочек и магазинов. Для других – заключительный этап паломничества к буддийской святыне, какой является один из самых больших и самых намоленных храмов Тибета.
Сувениры бывают разные…
Лавка на улице Баркор
Вереницы бедно одетых и явно усталых мужчин, женщин и детей медленно движутся друг за другом, то падая ниц и простираясь на земле, то снова вставая, воздевая к небу руки с закрепленными на ладонях деревянными плоскими дощечками, которые играют роль «обуви» при вставании с земли. Снова упасть ниц, снова растянуться на земле, вытянув руки вперед, снова встать… Обычно паломники трижды проходят-проползают вокруг Джокханга. За спиной у некоторых из них деревянная «койка» и матерчатая подушка, с которыми они проделали многодневный путь до Лхасы. Выехав из столицы Тибета через пару дней, мы видели на горных дорогах настоящие караваны паломников. Кто-то совершал уже известные нам движения «лечь-встать-лечь», кто-то вез на себе тележку со скарбом и запасом продуктов. Требующий немалой физической силы молитвенный обряд довелось видеть затем и в других местах Тибета, богатых почитаемыми монастырями и храмами. Есть и другие формы общения с богами. В руках у некоторых верующих молитвенные барабаны, которые они постоянно крутят, каждый оборот барабана приравнивается к прочтению священной сутры, свернутый в рулон текст которой спрятан внутри барабана. Немало людей ходит вокруг храмов, вращая установленные обычно вдоль одной из внешних стен большие бронзовые барабаны с начертанными священными знаками-символами буддизма.
Паломники идут в Лхасу издали, дав обет либо искупить свои грехи, либо попросить Будду о даровании милости. Заодно они везут с собой что-нибудь на продажу, чтобы оправдать путешествие. Нехитрые товары – топленое масло и сушеный творог из молока яка, меха, полудрагоценные камни и предметы национальной одежды. Их либо продают посредникам с центрального рынка, либо пытаются продать на торговой улице Баркор. Туристки из западных стран впадают в неистовство при виде всевозможных украшений из серебра, бус и браслетов из голубых, желтых, коричневых, белых, зеленых камней. Мужчинам интереснее бронзовые статуэтки Будды, молитвенные барабаны, традиционные ножи, кожаные шляпы. Встречаются и страшноватые сувениры. Вот чаша для вина, сделанная из затылочной части человеческого черепа и обрамленная по краям серебром. Вот свирель из кости. «Самые звонкие инструменты получаются из костей девственниц, но они уже все проданы», – объясняет продавец. Хочется купить все – расшитые традиционными орнаментами мужские матерчатые сапоги, женские передники и халаты, коврики, замечательные сундуки для путешествий с нарисованными яркими красками львами или благопожелательными орнаментами. Несколько лавок торгуют танка, типичными для Тибета, Цинхая и других горных районов Китая буддийскими иконами, которые нарисованы клеевыми красками на шелке. На танка чаще всего изображен Будда, встречаются лики его учеников, сцены из буддийских преданий и тибетской истории.
В специализирующейся на продаже танка лавке, которую содержит молодой художник, на глазах у посетителей рисующий все новые произведения, мы познакомились с буддийским монахом – ламой. Он сам обратился к нам на сносном английском языке и, узнав, что мы из России и интересуемся буддизмом, пригласил посетить свой монастырь Джокханг. Наш новый знакомый был лет 30, рослый, атлетически
Лама провел нас прямо в монастырь где, впрочем, свободно ходили сотни верующих. Сначала мы побывали в его келье, очень маленьком и очень скромно обставленном помещении с кроватью, тумбочкой и несколькими танка на стенах. Я подарил ламе небольшую икону, купленную перед поездкой в Троице-Сергиевой лавре. Подарок был с удовольствием принят и тут же установлен на тумбочке. Затем нас повели в зал для молитв, украшенный резными деревянными колоннами, какими-то знаменами и расшитыми занавесками. Мы остались стоять при входе, где лежали сандалии и прочая обувь монахов. Около 30 сверстников нашего знакомого сидели в несколько рядов на подушках и хором нараспев читали сутру. Время от времени один из лам звонил в колокольчик, раздавались также удары в бронзовый барабан или пронзительные звуки труб. По завершении молитвы началась церемония распределения подношений верующих. Старший лама внес большой бронзовый таз с разноцветными полудрагоценными камнями, и каждый монах зачерпывал по несколько горстей, складывая свою долю в пластиковый пакет. Отойдя от зала для молитв, мы увидели деревянные полки, уставленные бронзовыми статуэтками Будды разных размеров. В них не было бы ничего необычного, если бы лицо божества не было прикрыто белым куском ткани. Оказывается, эти изваяния ждут покупателей или, скорее, жертвователей. Купленные статуэтки будут установлены в главном зале монастыря рядом с главной статуей Будды, и, таким образом, просьба благотворителя будет скорее услышана Богом. Экскурсия по храму Джокханг закончилась на его плоской крыше. Глянув вниз, можно было рассмотреть внутреннее пространство монастыря с несколькими этажами келий и молитвенных залов. Посмотрев вдаль – насладиться величественным видом города и дворца Потала.
Два цвета дворца Потала
Этот хрестоматийный вид известен каждому, кто читал статьи и книги о Тибете, смотрел документальные или художественные фильмы про «крышу мира». Потала – это и дворец, и крепость, и монастырь. Она таит в себе объяснение многих особенностей Тибета. Как будто бы вырубленный в скале дворец раскрашен в два цвета. Низ – белый, верх – пурпурный, совпадающий с цветом одежд лам секты «желтошапочников» (гелугпа). В белых помещениях вершились дела государственные, а в пурпурных – духовные. Пурпурные постройки были зимней резиденцией нынешнего Далай-ламы XIV до его бегства в Индию после неудачного антикитайского восстания в 1959 году. Сейчас в Потале живут «живые Будды» и другие ламы разных рангов, молятся паломники со всего Тибета, бродят туристы из «материкового» Китая и разных стран мира.
Дворец Потала
Золотые крыши Лхасы
Потала – это настоящий небоскреб в сравнении с другими зданиями Лхасы. Я насчитал примерно 15 этажей как в белой, так и в пурпурной части дворца. В Джокханге, по моим подсчетам, всего пять этажей. «Небоскребы» как бы лежат на склонах горы, опираясь на ее мощь. По каменным ступеням и утоптанным земляным дорожкам бредут по крутому склону бедняки в обносках и богачи в новеньких, отороченных мехом халатах. Вращая свои молитвенные барабаны, они проходят мимо прилепленных к склону горы домов с монашескими кельями, мимо нарисованных прямо на скалах изображений Будды, мимо массивных деревянных ворот с бронзовыми украшениями. По пути паломники успевают повязать на святые места хадак, белый ритуальный шарф, символизирующий уважение и чистоту помыслов. Внутри просторных залов «духовной» части дворца в полутьме возвышаются огромные статуи сидящего Будды. Вокруг них нескончаем поток паломников. Горят плошки с маслом, весь воздух пропитан его не слишком приятным запахом. Стены украшены танка и цитатами из сутр. На крыше дворца позолоченные (а может быть, золотые) украшения в форме то ли молитвенных барабанов, то ли колоколов. На ослепительном горном солнце горит золотой символ тибетского буддизма – Колесо жизни с двумя сидящими оленями по сторонам. Точно такое же Колесо жизни установлено и в пекинском храме Юнхэгун, крупнейшем тибетском храме за пределами собственно Тибета.
У далай-лам, одновременно светских и духовных правителей Тибета, на протяжении многих веков сложились особые отношения с Китаем. Уже первый объединитель всех тибетских уделов Сонцзан Гамбо стремился наладить с правившей тогда Китаем династией Тан (618–907) официальные связи и после нескольких попыток добился этого, взяв в жены Вэньчэн, одну из дочерей китайского императора. За два года до этого он женился на принцессе из Непала, которая в приданое принесла две статуи Будды. Дочь Сына Неба с многочисленной свитой прибыла в Лхасу из Сиани в 641 году и тоже привезла в приданое статую Будды, которая и по сей день стоит в храме Джокханг. Принцессу по традиции сопровождала большая свита, в которой были ученые, инженеры и художники, давшие ускорение местной экономике и культуре. Их приезд способствовал завершению заложенного в 637 году дворца Потала.