Чудище
Шрифт:
Он широко зевает и Пиппа делает то же самое у него под креслом. На какой-то момент мне кажется, что он не слышал мой вопрос.
– Драконов.
Моя рука замирает над котелком. Не удивительно, что они редкие. Это сильно огорчило меня. Чтобы получить драконьи слезы, их придется заставить плакать. Мне не нравится идея намеренно делать драконов несчастными.
И я не знаю, как думать об Отце, который использовал их, чтобы вернуть меня к жизни. В этот момент я обрадовалась, что не смогла рассказать Отцу о своем каменном драконе.
Я
Я жду весь день, когда смогу вернуться в город и взглянуть на него снова. И надеяться на еще одну розу.
Я подозреваю, что он таскает их из дворцового сада, когда отправляется доставить сообщение в тронный зал. Я слежу за ним только издалека, затем прокрадываюсь внутрь, когда его уже нигде не видно, боясь, что он может поймать меня.
Если бы он поймал меня, сомневаюсь, что он продолжил бы оставлять для меня розы. Я не хочу так рисковать.
Жаль, что Отец запретил мне разговаривать с людьми. Иногда я чувствую себя как та принцесса в башне из моей книги, запертая от всего мира. Но этот мальчик разжег мое любопытство. Я почти в отчаянии от того, что не знаю его. Он как то связан с королем, это понятно из тех сообщений, которые я перехватываю. Принц ли он или слуга? Или кто-то еще для кого у меня пока не находится подходящего слова?
Прочитав сообщение, которое он оставил прошлой ночью Отец покачал головой. Колдун снова обходит стражников. Переместите Д на вторую позицию.
Что такое Д, и что такое вторая позиция? Отец сказал, что он не знает ответа, но в его глазах был отсутствующий взгляд.
Петляющие улицы и здания с забитыми окнами позади, и я плавно двигаюсь в сторону площади с фонтаном… нашим фонтаном. Время от времени через открытые окна до меня долетают обрывки разговоров. Услышав знакомое имя, я останавливаюсь.
– Этот Барнабас. Я всегда считала, что король дурак, раз доверяет ему. Он клялся и божился, что избавит нас от этой напасти и теперь нам нужно все начинать сначала, – говорит женщина. Я парю с наружной стороны окна, наблюдая, как две женщины моют посуду. Барнабас. Дэрелл назвал Отца этим именем. Могут ли они говорить о нем?
Другая женщина смеется.
– Я слышала, что он поставил перед королем возмутительные требования. Марта сказала, что он выбежал из ворот дворца, как псих бессвязно бормотал что-то о первенцах и сделках, которые были нарушены. Он точно чокнутый, но даже он знал достаточно, чтобы бросить все пока не поздно. Если бы он все еще был здесь, держу пари, его бы обвинили в том, что все наши девочки заболели.
– Лучше бы ему держаться подальше. Таких как он больше
Женщина машет перед своей подругой огромным половником. Я отскакиваю назад к стене дома. Может ли Барнабас, о котором они говорят, и мой Барнабас быть одним человеком? Была ли у Отца ссора с королем? Он никогда не говорил мне, что знает короля. Конечно, я никогда и не спрашивала. Теперь я поставлю перед собой такую задачу.
Я проскальзываю в переулок, но медленнее чем обычно. Мне не нравится, когда другие так говорят об Отце. Он хороший и добрый, но они говорят так словно он сумасшедший, которой сбежал из города, когда тот нуждался в нем.
Может быть, они имели ввиду другого Барнабаса.
Что-то говорит мне, что это не так. Какая была жизнь у Отца до того, как я умерла? До того как он вернул меня к жизни? Предупреждал ли Отец короля о том, чтобы он не заключал сделку с колдуном? Пытался ли он остановить колдуна своей наукой и потерпел неудачу, когда колдун исчез? Звучит, как будто он что-то пытался сделать, но у него не было меня, чтобы помочь ему. Я ничего не знаю о нем кроме того факта, что он любящий Отец, отличный учёный, и человек с благородной миссией.
Мне достаточно знать все это. Отец сможет все объяснить. Эти женщины просто сплетничали. А сплетни часто бывают неправдивые.
Конечно, если у Отца и есть секреты, то он не единственный. Мне еще нужно рассказать ему о моей каменном драконе. Вина превратилась в твердый комок у меня в животе, но я не могу перестать молчать. Я физически не могу говорить, когда решаюсь рассказать ему о Бату.
Теперь, каждый раз, когда Отец заходит в комнату, а я читаю одну из своих сказок, я подпрыгиваю.
Хотя, честно говоря, я не много узнала. В моих книгах драконы описываются как злые чудовища, но я уверена, что мой каменный дракон не из тех, кто будет разрушать деревни, и есть несчастных девушек.
Нет, Бату не такой. Он назвал меня сестрой. Каждый раз, когда я вслух произношу это слово, что-то звенит у меня в сердце и отдается до самых кончиков пальцев. Теперь мы связаны, дракон и я, и не только кровно. Оба мы прячемся в тенях этого мира, оставаясь на периферии, и с нетерпением ожидая солнца. Дракон знает, какого это когда тебя боятся и ненавидят, как жители города возненавидели бы меня, если бы обнаружили.
Может драконов просто не правильно понимают.
Я продолжаю идти к фонтану немного медленней. Отцу и дракону придется подождать. Если мальчик будет придерживаться той же схемы, что и на прошлой неделе, он скоро будет здесь. Моя разноцветная кожа розовеет в одних местах и краснеет в других. Я плотней заворачиваюсь в плащ. Ему не нужно видеть странные оттенки моей кожи. На самом деле, мальчику не нужно видеть меня вообще.
Я слышу, как плещется вода в фонтане и останавливаюсь. Ключевое слово осторожность, сегодня ночью и каждую ночь. Я крадусь поближе к фонтану, обходя его край, просто чтобы увидеть, был ли мальчик раньше меня и оставил ли он еще один цветок.