Чудовище всегда остается чудовищем
Шрифт:
У двери он обнаружил небольшую полочку с двумя плоскими масляными каганцами и, взяв один из них, Знаком Игни зажег огонь на фитильке, осветив комнатушку мерцающим желтым светом. Сразу же обратил внимания на пару крючьев и конструкцию в виде горизонтальных железных прутьев в количестве четырех штук, прибитых к стене.
Ведьмак поставил светильник на стол, окна открывать не стал, чтобы капли ливня не попали в сухое помещение, бросил мешок и кинжал на кровать, скинул, наконец, промокший почти насквозь плащ. Сразу же понял, для чего нужны крючья и прутья. Это были своеобразные сушилки для одежды, так как стена, к которой они крепились, сохраняла тепло от камина, горевшего в харчевенном зале. Прогресс, вызванный особенностями климата. Должно быть, дорогую ему палату выделила Рита, для особых клиентов. Он с удовольствие избавился от верхней одежды, развесив ее на сушке и оставив на себе лишь штаны. Грустно цокнул языком, заметив трещину в подошве сапога, и поставил их рядом с теплой стеной, пусть тоже сохнут, а там что-нибудь придумает.
Пол все же холодил босые ступни, он не был устлан соломой или каким-нибудь ковром, только древесные доски. Но разве это сравнится с ледяным камнем келий Каэр Морхена, усмехнулся ведьмак.
Сарет, не теряя времени, отстегнул сверток от мешка и, уложив его на стол, развязал тесемки. Он бережно, как драгоценность достал содержимое, вновь уложив их на столе, расстелил ткань на полу у теплой стены, чтобы тоже просушилась. Рядом поставил небольшой сундучок из старого и потрескавшегося дерева, который судя по зарубкам не один раз роняли и пинали, и еще один сверток, перетянутый кожаными ремешками, изъятые из походного мешка. Не считая черный от уже не стираемой сажи железный котелок с ложкой, пустую кожаную флягу для воды, мотков веревки и ниток с толстой иглой, рыболовного набора из тонкой тесьмы, пары крючков и грузил, куска мыла и складной бритвы — это был весь его скарб, который он всегда носил в своем старом мешке
Ведьмак уселся на табурет, скрупулёзно осмотрел ножны двух полуторных мечей, протирая их ветошью, промасленной из деревянной масленки, что лежала в том самом чехле вместе с инструментами для походного ремонта оружия, на наличие повреждения или намокания. Одни ножны были старыми, кожа в некоторых местах потрескалась и истерлась. Другие словно только что купленные в оружейной лавке, блестящие, будто лакированные, и прошитые крепкой серебристой нитью витиеватым узором.
Оружие для Сарета, как и для любого ведьмака, даже если он свернул с Пути, были единственными настоящими помощниками и друзьями в жизни, на которых он мог положиться. Каждое меч подгонялся под индивидуальные особенности его владельца махакамскими умельцами, чтобы сделать их максимально эффективными, и вручался Наставниками после прохождения Испытания Горой. Сарету повезло, его оба меча были выкованы из особой метеоритной сидеритовой стали. Поэтому, чтобы сменить оружие, требовались особые причины.
Все это было очень давно. Каэр Морхэн на половину уничтожен безумными фанатиками больше ста лет назад вместе с теми убийцами чудовищ и молодыми учениками, которые были в крепости на тот момент, ведьмаки разбрелись по Континенту, лишь изредка собираясь в старой обители на зимовку, в уцелевшей ее части, правда, Коты туда редко забредали, по крайней мере, он не слышал о подобном. Изгои, есть изгои.
Думая, а сохранилась ли его келья, которую он делил с еще одним ведьмаком, лучшим другом по имени Брэен, да, да тем самым известным Котом из Йелло, Сарет обнажил меч, что был вложен в старые ножны. Широкий постепенно сужавшийся на конце клинок из голубоватой стали уходил в простую крестообразную гарду. У лезвия были не характерные для обычных мечей волнообразные изгибы до середины длины клинка, оно до сих пор хранило заточку, выполненную краснолюдами. Рукоять была разделенной, обеспечивающей более надежный хват одной или двумя руками, выполненная из черного дерева и заканчивалась круглым и плоским навершием с отчеканенной на ней головой скалящегося кота, точной копией его медальона.
Он придирчиво оглядел клинок, проведя тряпкой в масле по полотну. Хотя в этом и не было нужды, потому что внутренняя часть ножен была выложена кроличьи мехом, масляная пленка, образованная на нем от постоянного вложения и вынимания создала благоприятную среду для хранения, защиту от ржавчины и постоянную смазку меча. Ножны, конечно, он менял неоднократно, однажды даже одни от другого меча он сломал об голову гнильца.
Шаги Риты он услышал еще тогда, когда девушка поднималась по лестнице. Он как раз обслужил стальной меч, и собирался приступить к работе над вторым другом.
Трактирщица шла быстро, но ступала аккуратно, словно опасалась оступиться. Он ощутил запах еды, но это был старый аромат, приклеившийся от кухни, к нему добавился еще один, свежий и надо заметить вкусный.
Рита тихо постучала, больше из-за привычки, потому что, не дожидаясь разрешения, трактирщица скользнула в комнату, громко хлопнув дверью об стену. Естественно, если открывать ее одним плечом
Ведьмак отложил свои клинки в сторону, не торопясь встал с табурета, отметив, что был прав, ведь Рита держала две небольшие пузатые глиняные кружки с дымящимся содержимым. Он взял чехол и под пристальным взглядом золотисто-карих глаз накрыл им оба меча.
— Я принесла чай, Сарет из Крейдена, — разъяснила свой приход трактирщица, — Он поможет согреться. Дожди в наших краях холодные и частые.
— Я заметил, — усмехнулся ведьмак, продолжая стоять так, чтобы свет каганца бил в спину. Навык, приобретенные с годами жизни, проведенной в вечной дороге, давал о себе знать даже тогда, когда это не требовалось, — Наплыв постояльцев сошел?
— Да, у работяг обед закончился, до вечера еще много времени, а с теми, кто забредет, Мюрис справится. Высшие, у тебя здесь темно, как у Хозяина Той Стороны в жопе, — Рита, стараясь не оступиться под немигающим взглядом горящих глаз, прошагала к столу и поставила кружки на стол.
Теперь, когда она стояла ближе к свету, ей стало спокойней от того, что теперь она могла хорошо видеть обнаженного по пояс Сарета, но от того, что она увидела, ей вновь стало не по себе.
Тело Сарета, жилистое и гибкое, как асланистанский тростник, было все в шрамах, словно восточная ваза покрытая узорами. Как будто ведьмака заглотил целиком гигантский дракон, который жил еще во времена владычества на Эллиниаре змееголовых с’траа, пожевал и выплюнул, а какой-то пьяный маг собрал его обратно. Но все они, даже такие, как огромный затянувший неприглядной кляксой ожог у ключицы справа, следы укуса звериной пасти на левом плече, три параллельных шрама от когтей с каждой стороны поясницы, будто ведьмака схватили в объятия, меркли по сравнению с длинным прямым рваным рубцом пересекающим живот. Это кем же нужно быть, чтобы выжить после такого ранения?!
— Тот, кто говорит, что шрамы украшают мужчин, не видел тебя, — покривилась девушка, протягивая монстробою кружку, — Ты словно с гравюр мясницкой лавки Ниула сошел.
— Один волшебник из Бан Арда давал мне кругленькую сумму, чтобы я стал его подопытным. Он очень любил подобные вещи изучать, — Сарет пригубил горячий напиток, с наслаждением отмечая вкус напитка, — Хм, очень вкусно.
— Листья черного немедского чая, шиповник, сушеное яблоко и мед, мой отец придумал, — с гордостью разъяснила трактирщица, — А судя по тому, что у тебя нет денег, ты не согласился, — саркастически засмеялась девушка.
Лицо ведьмака приняло выражение еще более серьезной мины. Он осмотрелся и не найдя ничего подходящего, сел на кровать, зажав кружку между ладоней.
— Переходите к делу, Рита, — сказал Сарет, порядком уставший от ее сарказма.
Трактирщица отставила свой чай на стол, поджав сзади юбку, села на табурет, сцепив пальцы на руках.
— Этот трактир единственное, что осталось у меня и моего младшего брата Лукаса от наших родителей, — начала говорить девушка, словно заранее заготовила речь.