Чудовищный сговор
Шрифт:
Похоже, на этот раз мне не светит получить внятный и вразумительный ответ. Но я знала, что рано или поздно незримая внутренняя работа будет завершена и мое подсознание в один прекрасный момент предоставит мне полный и исчерпывающий отчет по интересующему меня вопросу – такая вот внутренняя канцелярия.
На самом деле в этом нет никакой мистики. Наверное, любой человек ловил себя на том, что какая-то фамилия вертится у него на языке, но вспомнить ее он не может. И вот через какое-то время решение приходит само собой. Человек хлопает
– Вспомнил!
Этот процесс, однако, можно активизировать, для этого имеются специальные методики и разработки, одна из которых и представляет собой метод глубокого погружения и неконтролируемых ассоциаций.
Уже перед тем, как я была готова «свернуть процесс» и вернуться в нормальный режим функционирования – со стороны я выглядела просто как человек, который лег вздремнуть, – мне вдруг была подброшена одна идея. Вернее – что-то вроде приказа:
– Иди и отдай!
Придя в себя и как следует умывшись холодной водой (ах, если бы она была действительно холодной – из крана лилась влага комнатной температуры), я стала искать истолкование этой фразы.
Куда я должна идти, кому и что мне следовало отдать?
Поразмыслив, я пришла к выводу, что здесь мог иметься в виду только магнитофон.
Итак, мне следовало нанести визит тете Клаве, а не ждать, пока она сама зайдет ко мне в конце недели, как мы и договорились.
Я попросила тетушку сходить к соседке – той самой, что известила нас о похоронах Славика, – и выяснить номер квартиры кассирши овощного магазина.
Через пятнадцать минут тетя Мила сообщила мне координаты Клавдии.
Я взяла магнитофон и направилась к многодетной кассирше. Вскоре я уже стучала в ее дверь – звонок отсутствовал.
Дверь мне открыла какая-то непричесанная девчонка, за подол платья которой цеплялось несколько любопытствующих маленьких ребятишек – детвора так сновала и суетилась, что количество малышей было трудно определить с первого взгляда.
– Вы к маме? – вяло спросила она. – Сейчас я ее позову.
Но тетя Клава уже торопилась встретить гостью – из кухни раздавалось шлепанье ее тапочек. Увидев меня с магнитофоном в руках, она всплеснула руками, радостно охнула и чуть не расплакалась.
– Вот это скорость у вас! – качала она головой. – Не успела попросить об одолжении, а вы уже тут как тут! Прямо не верится!
Успокоить рассыпавшуюся в благодарностях женщину я смогла лишь согласившись «откушать чая с плюшками». Иначе тетя Клава просто отказывалась меня отпускать. Я прошла на кухню, где уже сидел один гость.
Наклонившись над столом, застеленным клеенкой со смазанным рисунком каких-то елочек и палочек, хлебал суп из фаянсовой тарелки Антон.
С тех пор как мы расстались и он одолжил у меня немного денег, я не получала от него никаких известий – разве что парень «рекламнул» меня Косте с Валей, которые решили нанять меня для собственной охраны. Может быть, он рассчитывал таким образом расплатиться со мной?
Мы поздоровались, и тетя Клава усадила меня на гостевое место возле стены – там и табурет был повыше, и ножки у него попрочнее.
Налив мне чаю и подложив на тарелку плюшки-завитушки, только что вынутые из духовки, – несмотря на адскую жару, тетя Клава пекла булочки, – хозяйка переключилась на Антона.
– Тебе еще подлить? Понравился мой супчик? – ласково спросила она.
– Нет. Да, – ответил Антон. – Очень понравился, но больше не надо.
– Ну и славно, а то давай еще подбавлю – смотри, какой ты худой.
Подобное вежливое препирательство продолжалось еще минуты две. Антон выиграл, убедительно доказав тете Клаве, что супа он больше не хочет.
Тетя Клава вынуждена была смириться, но заставила его съесть две плюшки и налила чаю, особо предупредив, что сахара можно не жалеть.
Пока Антон управлялся с плюшками, кассирша углядела, что моя чашка уже пуста, подлила мне еще и сказала, кивнув на Антона:
– Вот, Славиного друга подкармливаю. Хороший мальчик, умный, вежливый.
Антон сосредоточенно жевал плюшку и лишен был возможности подтвердить или опровергнуть выданную ему тетей Клавой характеристику.
– Даже вот думаю иногда, – поделилась со мной своими сокровенными мыслями тетя Клава, – может, взять мне его к себе жить? Как ты, Антоша? Устрою тебя на Славино место в автомастерскую…
Тут Антон поперхнулся и постарался побыстрее доесть сдобу, лихорадочно запивая ее теплым чаем. Перспектива гробить свои молодые годы в авторемонтном бизнесе его явно не устраивала.
Но не мог же Антоша открытым текстом выложить тете Клаве, что предпочитает зарабатывать денежки куда более простым способом.
Большая часть населения, в которую, несомненно, входила и тетя Клава, считала, что после такого разврата дальше падать некуда.
И тут она явно ошибалась, хотя бы уже потому, что на самом деле пропасть падения бездонна и всегда можно пасть чуточку ниже того уровня, на котором ты находился еще вчера.
– Так как, Антоша? – ласково спросила тетя Клава. – Поговорить мне с механиком?
– С-спасибо, я подумаю, – пробормотал Антон скороговоркой. – Это, конечно… хм… звучит очень заманчиво, но я должен как следует подумать. Я, может быть, поступлю в институт…
– Тоже дело, – с готовностью поддержала его тетя Клава. – Такое решение я одобряю. Хорошие руки везде нужны. И хорошие головы тоже.
Тут Антоша слегка улыбнулся, непроизвольно продолжив заданный ряд и наверняка подумав о других частях тела, которые могут приносить пользу обществу.
– Поступай, – продолжала напутствовать его тетя Клава. – Хоть в монтажный колледж, хоть в геолого-разведочный. Все лучше, чем без толку по улицам шататься. Я твоих одногодков каждый Божий день по телевизору вижу. Страшно! В наше время такого не было.