Чумовой развод

Савельева Алина

Перекрутив раз сто предстоящий разговор с женой в голове, уже практически был в ста метрах от первых домов. Вот только телефон сел или просто от холода вырубился, и куда идти дальше, я не знаю.

Решил дойти до первого дома, где будет гореть свет в окнах, и спросить, где живет этот браконьер, рыбачащий в чужом пруду. Неожиданно на меня выскочил огромный белый пес, если бы бежал на задних лапах, я бы его за йети принял.

— Я невкусный! — на всякий случай предупредил я зверину, как оказалось, совсем голос пропал.

Так

что он наверняка и не слышал, что я там просипел. Собакен оказался дружелюбным и весело прыгал около меня, виляя хвостом, всячески призывал меня поиграть с ним.

— Не видал ли где на свете ты царевны молодой? — проскулил я, выбивая из себя последние.

Пес меня понял, конечно же, но ответил на своем. Завыв мне в ответ и задрав нос к небу.

— Да, старик, такая же тоска на душе. Тоже готов выть на луну, только задницу бы в тепло определить. Видишь, подошва какая тонкая на ботинках?

Повертев окоченелой конечностью на пятке, пожалел, что стильную обувь не делают еще и теплой. Комфортно, красиво, но холодно. Не для прогулок по сугробам такие штиблеты.

— Дом твой где?

Услышав слово «дом», пес радостно закружил и помчал в деревню, так что пришлось за ним бежать. По пути пытаясь объяснить самому себе, зачем мне идти именно к этому блохастому в гости. А вдруг он потерялся? Глядишь, верну балбеса, хозяева из благодарности разрешат отогреться и помогут Иришку найти.

Воодушевился таким планом, даже второе дыхание открылось, с хрипами в бронхах, но все же открылось! Бежал за виляющим белым хвостом уже из последних сил. Добравшись до своей, видимо, будки, пес жалобно заскулил, принявшись отрывать занесенный снегом вход. Я нашел его цепь и минут десять пытался застегнуть ему ошейник. Мало того, руки замерзли, так он еще и не давался мне, прыгая и заваливая меня в сугроб.

В доме горел свет, но сколько бы я ни стучал по всем окнам и дверям, никто не открывал. Решив, что даже если меня сдадут в полицию за то, что вломлюсь к ним в хату, то я все равно успею согреться, пока за мной приедут. Или даже объясниться позволят. Дверь оказалась не заперта, и я большим снежным комом, как снеговик, вкатился в сени.

Докричаться до хозяев я, конечно, не мог и кое-как извлек себя из примерзших ко мне ботинок и пальто, завалился без приглашения.

В комнате был разгром, как после бомбежки. Или тут скандалили и били посуду, или тут была Настя. Судя по перьям на диване, я попал по адресу. Спасибо, белый Бим, такое же ухо.

И где все? По койкам разбрелись? Злость и ревность закипели во мне, молниеносно разносясь по венам вулканической лавой. Разогревая мои обледеневшие конечности. Кстати, о них, где в этом домишке горшок? Надеюсь, не во дворе.

Воевать, не удовлетворив физиологические потребности, будет неловко, поэтому первым делом я отправился искать удобства. Разглядывая интерьер туалета, который на мое счастье оказался в доме, приметил на батарее женские

трусики. Ну как трусики… нормальные такие парашюты. Зацепив их двумя пальцами, повернулся к двери, собираясь показать Иришке, что у нее весьма внушительной комплекции конкурентка. Но едва я открыл дверь, как нос к носу столкнулся с грозной старушкой, вооруженной топором.

— Ты зачем мои трусы схватил, ворюга? — прищурив глаза и поджав губы, бабушка воинственно продемонстрировала мне свое оружие. — Выходи и выкладывай из карманов все, что своровал! Весь дом разгромил, паразит!

Глава № 35

Вот почему во всех Настиных «гениальных идеях» крайней остаюсь я? В первом же доме, не успели мы войти во двор, нас облаял местный сторожевой пес, и хозяин выглянул из двери, приглядываясь к нам.

— Открывайте сундучки, доставайте пятачки! — заорала Настя, перепугав не только мужика, но и нас всех. — Столы застилайте, гостей принимайте!

— Чего? Серега, ты что ли? — опешивший мужик схватился за сердце и, махнув нам, пригласил в дом.

— Ты что творишь, Чума! Какие столы? — наехал на импровизаторшу Дима.

— Это колядки! Накануне Рождества! — постучав ему по лубу пальчиком, пояснила Настька.

— Накануне — это в январе! — вернул любезность ей Дима, но стучать не стал, дрессировке поддается, видимо.

— А это по старому календарю! — возразила Настя.

Никто из нас не знал, когда это «по старому», поэтому пришлось согласиться на Настин план.

— Так как Серый всех тут знает, а я знаю традиции и песни, то мы идем в дом, а вы идете искать Мелкого! — попыталась подруга распределить обязанности.

— И не мечтай, Настенька! Я тебя к этому бугаю одну в дом не пущу! — заартачился Дима.

— А он бугай? — с сомнением тихо спросила у меня Настя, пока Димка продолжал аргументировать свою позицию.

Я пожала плечами, потому что мне он таким не показался. Мой Лешка и повыше будет, и в плечах пошире.

— Ладно, идите втроем, я сама поищу пёсика, — решила я за всех, просто стоять толпой в дверях уже было подозрительно.

Пока мои подельники отвлекали хозяев, я облазила и изучила имущество деревенских жителей вот уже восьми домов. И если я только все больше пропитывалась ароматами свинарников и курятников, то они все больше отъедали пузо да заливали за воротник у гостеприимных соседей Сергея.

— В хату я зайду любую, и там я поколядую! Счастья всем, здоровья вам, ждем конфеток и сто грамм! — уже изрядно навеселе, горланили два товарища и их командирша по дороге к последнему дому на этой улице.

И я уверена, что они напрочь забыли, зачем мы вообще из двора во двор шатаемся. Скорее всего, вжились в роль настолько, что сами поверили в свои колядки. А вот пушистого сорванца я так и не нашла.

— Ребят, Насть! Я замерзла, пойдем домой, а? — жалобно скулила я, в пятый раз уговаривая их свернуть поисковую операцию.