Чувство бездны

Гимадеев Станислав Рафикович

– С вашего позволения, господин Бонэ, – кивнул Антон. – Так вот… Меня в последнее время заинтересовала суть научных работ Бориса Зордана.

Бонэ как будто бы ждал этого. Он внезапно с шумом встал с кресла и навис над столом. От неожиданности Антон умолк.

– Да! – воскликнул Бонэ. – Все правильно! Да – Борис Зордан!.. И что с того?

– Э-э… – протянул Антон. – Простите… Что вы имеете в виду?

– Господин Сапнин! Понимание того, что Зордан под патронажем Стоцкого натворил здесь дел – это, по-вашему, что-то меняет? Вы попробуйте

это доказать!

– Для меня понимание – уже само по себе важно…

– Да бросьте вы! – Бонэ взмахнул рукой и вышел из-за стола. – Вы понимаете это, я понимаю это, полколонии понимает это… и что с того, я вас спрашиваю?!

– Полколонии? – удивился Антон.

– Ну… это я образно выразился. По крайней мере, в ее научных подразделениях. Особенно в тех, которые были связаны с проектом «Сапфир-Х».

Антон открыл рот, но Бонэ уже предвидел его вопрос.

– Лично я был связан весьма и весьма косвенно! – воскликнул он. – Да-да! Иначе, возможно, я бы тут не сидел с вами!

Он стал огромными шагами расхаживать перед Антоном, сунув ладони под мышки.

– Их надо вывести на чистую воду! – произнес он. – Я тоже этого хочу, поверьте!.. Я только не знаю – как…

Воцарилась тишина. Антон не был готов к такому повороту. Бонэ замер перед ним, словно ожидая от него ответа. Было слышно, как за стенами лаборатории кто-то гулко перекрикивается в металлических коридорах.

Тонко загудел зуммер вызова на настольном терминале. Бонэ подскочил к столу и чем-то клацнул. Потом снова вернулся и некоторое время смотрел Антону в глаза.

– Я хочу, чтобы вы правильно поняли мою позицию, господин Сапнин, – проговорил Бонэ и добавил по слогам: – Пра-виль-но.

– Я постараюсь.

– Во-первых, наш разговор должен остаться между нами.

– Разумеется.

– Во-вторых, как я уже сказал: главное – не убедиться самому, что эти… – Он чуть замешкался. – …эти сволочи ответственны за все, что случилось… Главное, как убедить в этом тех, кто способен дотянуться до Стоцкого и его покровителей на Земле. И боюсь, что сия задачка нам не по зубам, мил человек!

Он вздохнул и развел руками.

– И, в-третьих… – добавил Бонэ и взглянул на Антона, прищурившись. Сделал паузу.

– В-третьих, вы не хотите подвергать себя опасности, – сказал Антон, улыбаясь.

– Вы очень проницательны, – Бонэ отвел взгляд. – Снимаю перед вами шляпу.

Потом он помолчал. Антон ждал.

– Уж не знаю, до чего вы там в своем расследовании успели добраться… – заговорил Бонэ. – Но должен сказать вам, что руки Зордана и Стоцкого в крови по локоть! Доказательств не предоставлю, уж извините. – Он печально улыбнулся. – Но вы же хотели узнать мое мнение? Вот оно. Зордан и Стоцкий – сволочи, на совести которых масса жертв. Ненавижу их!.. Прежде всего за то, что они предали высокое звание ученого и стали теми, кем стали… Коммерсантами. Продажными чиновниками. Обычной сволочью.

В лаборатории снова повисла пауза.

Антон отметил про себя, что Бонэ, говоря о доказательствах, произнес не «не имею», а «не предоставлю».

– Значит, вы считаете, что виновником второй трагедии был Зордан? Точнее, его работы по проекту «Сапфир-Х»?

– Не только Зордан! – Бонэ вскинул указательный палец. – Стоцкий тоже полностью в этом деле. По уши, господин Сапнин! Они оба стояли у истоков проекта. Это во-первых. Во-вторых, почему вы говорите только о трагедии на «Слезах»? Я не исключаю, что и трагедия на «Саде» их вина.

– Даже так? Вы в этом уверены?

– На пятьдесят процентов. Дело в том, что я не принимал участие в исследованиях на «Саде» во время февральской трагедии. Тут могу заблуждаться. Уж извините.

– Хм… Скажите, вы имеете в виду конкретный проект «Сапфир-Х» или разработки Стоцкого и Зордана вообще?

– Я бы сказал так: разработки вообще, кульминацией которых стал проект «Сапфир-Х». Но это крайне закрытая информация, тут мало что можно вытащить на свет божий. Работы курирует ДКИ, напрямую через Стоцкого. Думаю, что ваших полномочий не хватит.

– Стоцкий в явном виде запрещал вам распространяться на темы, касающиеся вашей работы в то время?

– В явном, в неявном… – Бонэ поморщился. – Он, конечно, не произносил слов «нельзя» и «молчать», вы же понимаете… Он всегда говорит: ссылайтесь на меня! Но фактически такой подход означал запрет. Сволочь!.. – вдруг выпалил Бонэ. – Какая же он все-таки сволочь!.. Ведь был же когда-то порядочным человеком!..

Он с сожалением покачал головой.

– Все-таки в чем была суть проекта? – спросил Антон.

– Ну-у… – Бонэ задумался, поглаживая бороду. – Сказать, что речь шла о некоем воздействии на Аю – значит, не сказать фактически ничего. Это вы, надеюсь, понимаете… А если говорить о фактах, то… практически я ничего не знаю.

– И все же… Господин Бонэ, если пофантазировать? Вам это будет сподручней, нежели мне.

– Да бросьте вы. – Бонэ махнул рукой, затем поморщился. – Я ученый, и мне кажется, что не имею права гадать при следователе… Единственное, в чем я уверен, – это то, что не только «Сапфир-Х», а все наши эксперименты внесли нестабильность в экосистему Аи. Чем и нарушили течение ее процессов. А уж планета решила отреагировать на подобную угрозу по-своему. Уж как смогла, знаете ли.

– Вы были знакомы с кем-нибудь из группы Зордана? Пшенко, Делла, Зигель, Штольц и другие персоны?

– Лично никого не знал. Соответственно, и прокомментировать суть проекта не смогу. Уж извините.

– А фамилии Роже и Капарян вам о чем-либо говорят? Это люди, погибшие на «Саде» во время второй трагедии в марте четырнадцатого.

– Капарян вроде был другом Сэма Санчеса… Это инженер с Базы. А о Роже ничего сказать не могу. Увы.

– Санчеса хорошо знаете?

– Достаточно. Мы работали раньше вместе. До того, как я перевелся сюда.