Чувствую твою любовь

Асланова Елена

— Нет, — равнодушно произнесла она. — Что-нибудь еще? Может еще будут пожелания?

Он понял, что не стоило об этом говорить сейчас. Ей нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Максим отрицательно покачал головой.

— К этому разговору мы вернемся в другой раз, — смирился он. — Может я сегодня немного перегнул палку. Не так я представлял твою реакцию и …

Его разговор прервал приглушенный телефонный звонок. Маша достала его из куртки ответила.

— Ты сейчас у него? — спросил Роман.

— Да.

— Что с голосом? Ты плакала, — заключил он. —

Оставайся там. Я сейчас приеду и сломаю ему …

— Не надо сюда приезжать, — прервала девушка, направляясь к выходу. — Я …

Максим забрал у нее телефон и прорычал:

— Что ты собирался мне сломать?! Говорю тебе еще раз — не лезь в наши дела! Мы сами разберемся! Сейчас она никуда не поедет. Мы поговорим, и я сам ее привезу в целости и сохранности.

— Ты ей все рассказал, — догадался Роман, не обращая внимания на его тон.

— Да, — ответил он и схватил ее за руку, когда она собиралась открыть входную дверь с курткой в руке. — Она тебе потом перезвонит.

Он отключил телефон, снова взял ее на руки и понес на диван. Как и несколько минут назад, Маша снова оказалась у него на коленях.

— Молодец, что не сопротивляешься, — похвалил он. — Я же говорил тебе, что в таком состоянии ты никуда отсюда не уйдешь. Если хочешь, давай помолчим.

Маша снова ничего не ответила и обессиленная прислонилась к его груди. Он чувствовал ее опустошенность и смятение. Молчание он посчитал нормальной реакцией. Он вспомнил о грязном слове, которое она произнесла, когда была на полу, и прижал к себе еще сильнее. Максим убрал прядь ее волос за ухо и погладил по голове. Они просидели так около десяти минут, и когда Максим захотел посмотреть на ее лицо, то понял, что Маша заснула. За окном стемнело. Ее мерное дыхание подействовало на него как снотворное. Он запрокинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза.

Маша проснулась и резко вскочила на ноги. Максим вздрогнул и открыл глаза.

— Проснулась? — сонно спросил он и потер глаза.

— Который час?

— Около восьми часов вечера, — ответил Максим, взглянув на экран телефона. — Мы проспали примерно полтора часа. Ты в порядке?

Она кивнула, вышла из комнаты и опять закрылась в ванной. Максим проверил сообщения на телефоне и включил чайник. Крепкий кофе им не сейчас не помешает.

— Максим, нам надо поговорить, — сказала она, придя на кухню.

Он приятно удивился ее бодрому голосу. Сон хорошо подействовал на нее. Чайник автоматически выключился. Максим приготовил две чашки дымящегося кофе и положил на стол.

— Я знаю, что ты ни в чем не виноват, и сердиться на тебя у меня нет причин, — произнесла она.

Ему понравилось начало, но нехорошее предчувствие все же подкралось.

— О том, чтобы дать моим детям твою фамилию и отчество пока не может быть и речи.

— Слово «пока» меня обнадеживает — это, во-первых. Во-вторых, не твоих детей, а наших, — поправил он ее. — Маша, я хочу участвовать в их жизни. Я хочу, чтобы они именно меня называли «папой». Я хочу содержать их полностью. Не только их, но и тебя тоже. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Маша отрицательно покачала головой.

— Не гони

лошадей, Максим. Ты слишком сильно торопишь события …

— Маша, я люблю тебя. Это не из-за того, что ты родила от меня детей. Я просто люблю тебя. Я сейчас не жду от тебя признаний и ответных чувств. Некоторым людям, чтобы понять это требуются годы. Мне хватило пару дней.

— Пожалуйста, не торопи события, — снова попросила она, и сделал глоток кофе.

— Даже если бы при других обстоятельствах ты прошла мимо меня, я обратил бы на тебя внимания. Даже будучи женатым. Я бы догнал тебя и познакомился с тобой. Признание в любви — это не подкуп, чтобы ближе быть к детям.

Она снова сделала глоток кофе, он последовал ее примеру.

— Маша …

Она остановила его, подняв руку.

— Пожалуйста, остановись и дай собраться с мыслями, — снова попросила она.

— Я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь? — спросил он.

— Нравишься. Иначе не ходила бы с тобой в ресторан, — ответила она. — Все запутано. В этой ситуации нет виноватых. Нам придется прийти к одному решению, учитывая интересы детей.

— Хорошо, что ты соображаешь как взрослый человек, — сказал Максим. — С этой секунды запомни одну важную вещь — я всегда буду рядом с тобой и нашими детьми.

Маша хотела ответить, но телефонный звонок снова не вовремя прервал их.

— Да, Рома.

— У нас серьезная проблема. Возвращайся домой, — твердо произнес Роман.

— Дети …

— Они в полном порядке, — успокоил ее брат. — Возвращайся домой. Это касается нашей драгоценной тети Иры.

Глава двенадцатая

— Кто такая тетя Ира? — спросил Максим, выезжая на освещенную дорогу.

— Сестра мамы, которая после пожара не пожелала с нами общаться. Теперь она объявилась. Соскучилась, наверное, — с сарказмом в голосе ответила Маша.

— Ты говоришь, как обиженный ребенок, — заметил он и свернул на другую дорогу.

— Когда мы были детьми и попали в детский дом, мы ждали, что она заберет нас к себе, — задумчиво произнесла она после недолгого молчания. — Мы видели, как родственники забирали других детей и просто надеялись на чудо.

— Мне жаль, что вам пришлось пережить такое …

— А теперь она объявилась, — продолжила Маша, не обращая внимания на его реплику. — И ждет, что мы примем ее с распростертыми объятиями. Ладно, забудь. Во мне действительно говорит детская обида. Сами разберемся. Дело семейное.

— Теперь твои дела и меня касаются тоже, Маша — осторожно сказал он и повернул голову, чтобы посмотреть на ее реакцию.

Она с хмурым лицом смотрела перед собой и возможно, не услышала его слова. Максим остановился на светофоре и ладонью накрыл ее руки. С ее стороны никакой реакции не было.

Максим вел автомобиль, не спеша, иногда пропуская вперед других водителей. Сегодня он вздохнул с облегчением: рассказал ей правду и благополучно пережил ее реакцию. Максим ожидал чего угодно, но только не крепкого сна у него на коленях. Он снова вспомнил те слова и обернулся к ней. Она кому-то набирала сообщение на телефоне.