Чуж чуженин
Шрифт:
На очередной слазке Мстиша велела подозвать Нелюба к себе. Он затягивал подпругу и, кажется, удивился, когда к нему подошла Векша. Нелюб оторвался от своего занятия и поднял голову, находя озадаченным взглядом Мстишу. Он снова повернулся к лошади, ещё раз проверил ремень, тщательно расправил и опустил крыло и путлище. Погладив кобылу по шее, зазимец, наконец, двинулся в сторону Мстишиного воза. Его спокойная, уверенная поступь невольно привлекала к себе взгляды, и Мстислава с досадой заметила, что в становище не было ни одного человека, который бы не смотрел, как помытчик направляется
— Звала, княжна? — спросил Нелюб, одаривая её таким небрежным поклоном, что, если бы на месте зазимца был её собственный слуга, Мстиша бы велела его высечь.
Снисходительная миролюбивость, в которой Мстислава пребывала, разом слетела с неё. Тут же вспомнились все события минувшего дня, то, как этот мужлан в открытую называл её беглянкой, как непочтительно обращался с нею.
— Звала. — Поджав губы и задрав подбородок, пытаясь успокоиться, она принялась перебирать камешки бирюзы в ожерелье. — Помнишь ли, давеча я тебе награду пообещала?
Замешательство на лице Нелюба вдруг сменилось пониманием. Он чуть мотнул головой, тихо хмыкнув себе под нос, и усмехнулся, на миг обнажив ровные белые зубы.
— Помню, как забыть, — помытчик почесал короткую, под стать волосам и бровям чёрную бороду. — Не тревожься, княжна. Как в Зазимье прибудем, князь Любомир, свёкор твой, со мной сочтётся.
Мстиша вспыхнула.
— До Зазимья ещё доехать надобно, а свёкра пока у меня нет!
Нелюб выпрямился, расправив плечи и заложив левую руку за пояс, и слегка прищурился, внимательно изучая лицо княжны. Мстиша почувствовала, как под этим нетаящимся, дерзким взглядом всё её нутро сжалось в комок. Она заставила себя смотреть на него в ответ.
Вчера Нелюб показался Мстише середовиком, но сейчас, в солнечном свете, девушка увидела, что он годился в ровесники Хорту. Или Сновиду. Зазимец был крепкий, поджарый и — Мстислава уже знала — сильный. Но кроме телесной силы девушка чувствовала иную, не видную глазу. Ту, что позволяла ему вот так смело смотреть на невесту своего господина, ту, что выковывалась годами и отлилась побледневшими рубцами на лице, ту, что Мстислава ощущала всем своим естеством. Ощущала и ненавидела.
— Проси, чего пожелаешь, — упрямо проговорила девушка.
— Просить мне нечего, у меня всё есть, а коли нет, так руками-ногами Отец Небесный не обделил, сам добуду.
Пальцы Мстиславы застыли, сжав бусину так крепко, что побелели костяшки. Девушка продолжала испепелять зазимца взглядом, ожидая ответа. Тогда он усмехнулся ещё более откровенно и тряхнул головой, убирая лезшие в глаза вороные кудри.
— Мне твоего поклона и благодарности бы с прибытком хватило, да, видно, в княжеском тереме словам таким не учат, — спокойный голос Нелюба гулко проносился по всей поляне, — а с поклона, поди, голова отвалиться может.
Воцарилась совершенная тишина, которую через миг разорвал хлёсткий звон пощёчины.
Мстислава пожалела о содеянном тотчас. Она не услышала, а почувствовала тихий, звериный рокот в груди Нелюба. Он не шелохнулся, продолжая смотреть на неё, но княжна видела, как натянулось
— И жито забыто, и пиво не в честь, — процедил он. — Что ж, благодарствую, княжна. — Нелюб поклонился до земли. — Вовек твою награду не забуду.
Он обжёг Мстишу последним коротким взглядом и, развернувшись, так же спокойно, как и прежде, зашагал восвояси.
????????????
Всю дорогу до Осеченок Мстислава не снимала позабытый было плат. Она спряталась за покрывалом невесты, словно окрутник за колядной личиной, но и сквозь решечатую завесу видела маячившую впереди спину зазимца.
Мстиша почти не помнила, как они добрались, как её отвели поклониться Богине. Вопреки обыкновению, в святилище княжна почувствовала себя ещё хуже. Раньше Мстиша не сомневалась, что Небесная Пряха на её стороне. Она сама была женщиной и могла понять сердце княжны. Но нынче, когда Мстислава стояла на коленях перед деревянным изваянием, в суровом лике Матери ей впервые в жизни почудилось осуждение.
Впрочем, предаваться излишним терзаниям было недосуг. Мстиша добилась своего, и грядущую ночь путники собирались провести на постоялом дворе Осеченок. Хотя Хорт и пытался создавать как можно меньше шума, приезд таких гостей не мог пройти незамеченным, и Мстислава не сомневалась, что вести о её прибытии уже достигли Сновида. Радостный трепет и волнение постепенно вытеснили тревогу, и княжна с удвоенной силой принялась воплощать в жизнь замысел, который они так долго лелеяли.
Всё было готово ещё в Медыни, поэтому Мстиша лишь по новому разу проверяла содержимое сумы да перекладывала кое-какие вещи из сундука с приданым в дорожную укладку. На подворье ей отвели лучшие покои, но и те оказались тесными и тёмными. В другое время Мстислава бы не стерпела подобного, но нынче княжна не замечала неудобства, а только возбуждённо порхала, заканчивая последние приготовления, почти позабыв о больной ноге.
Векша, ни жива ни мертва, сидела у порога, не сводя полных невысказанной мольбы глаз со своей госпожи.
— Всё сделала, как я велела? — не глядя на чернавку, бросила из-за плеча Мстислава.
— Да, княжна.
— Вот и славно. Ну, что ж, последняя ночь осталась. — Разрумянившаяся Всеславна наконец присела на краешек кровати и сложила беспокойные руки на коленях. — Ох, сердце так и колотится. Уснуть бы теперь. А то, коли глаз не сомкну, поутру буду снулая да бледная, негоже перед ладушкой такой показываться, — озабоченно проворковала девушка.
— Не тревожься, княжна, нет тебя краше. А сон твой я постерегу.
Мстислава только теперь прямо посмотрела на служанку.
— Что это ты мямлишь, точно помирать собралась? — с упрёком спросила княжна. Печаль Векши отравляла её счастливое воодушевление и поднимала со дна рассудка запрятанные, нежеланные мысли. — Да перестань глядеть, будто побитая собака! — начала злиться Мстиша.
— Прости, княжна. Не гневайся. Только я нынче стала Стояне завидовать. Она хоть горе своё отгоревала, да знает, что рано ли, поздно ли, ты пришлёшь за ней.