Чужак из ниоткуда 4
Шрифт:
— Поздравляем, «Ястребы»! — пришёл через три секунды ответ. — Вся Земля вас поздравляет и вами гордится. Безупречная посадка. Доложите, что видите в иллюминаторы.
Сернан и впрямь посадил наш модуль практически безупречно. Запланированная точка посадки у нас, разумеется, была, но пилот уже с пары сотен метров высоты сажал модуль вручную и сам выбирал фактическое место посадки.
— Вот он, — сказал Юджин, глядя в один из трёх иллюминаторов. — Наш звёздно-полосатый. Стоит, хе-хе, никуда не делся.
Мы посмотрели. Вдали, действительно, виднелся американский флаг, установленный
— Там рядом ещё куча всякого хлама, который мы выбросили из «Челленджера» [2], когда взлетали.
— Намусорили, значит, и улетели, — сказал Быковский.
— А что делать? Гравигенераторов у нас не было, а вес нужно было уменьшить.
— Шучу, Юджин, — сказал Валерий Фёдорович. — Нормально всё. Где бы не появлялся человек, он всюду оставляет мусор. Никуда от этого не деться.
Пока они разговаривали, я переместился к другому иллюминатору, смотрящему на юг. И там, менее чем в трёх километрах от нас, увидел «Горное эхо». Нуль-звездолёт, который раньше я наблюдал только на космических стапелях, расположенных на орбите Сшивы, как и положено по инструкции при посадке на безатмосферные планетоиды с пониженной силой тяжести, лежал на боку, опираясь на посадочные опоры, чем-то напоминающие гигантские лапы кузнечика. Отсюда, издалека, серебристый звездолёт казался маленьким, но я знал, что его длина сто сорок метров, а диаметр корпуса в самой широкой части — там, где в трюме прятался космокатер — двадцать шесть метров. Это, не считая шести ячеистых, золотого цвета, раструбов нуль-генераторов на носу, чем-то похожих на перевёрнутые соплами вверх двигатели ракеты «Союз», широкого тёмно-синего ажурного кольца планетарных двигателей диаметром сорок два метра и, более узкого, второго кольца тороидальных сверхпроводящих магнитных катушек кваркового реактора ярко-оранжевого цвета, расположенного ближе к корме (чёрные посадочные опоры крепились непосредственно к этим двум кольцам и во время полёта находились в сложенном положении).
Волнение сжало моё сердце и горло так, что несколько секунд я не мог говорить.
— Что там? — спросил Валерий Фёдорович, заметив моё состояние.
Вместе с Юджином они подошли ко мне. — Ну-ка, дай глянуть.
Я немного отодвинулся.
— Да, — через некоторое время сказал наш командир. — Так это он?
— Он, — подтвердил я. — нуль-звездолёт «Горное эхо».
— Хорош, — сказал Сернан.
— Очень хорош, — сказал Быковский. — Сколько до него?
— Меньше трёх километров, — сообщил Юджин. — Два и семь десятых, если быть точным.
— Поедем на ровере, — принял решение Быковский. — Думаю, так будет надёжнее.
Сернан молча кивнул, соглашаясь. Я тоже не возражал: хоть пешком, хоть на ровере, главное — поскорее добраться.
Ровер у нас был свой, советский, новенький. Обсуждалась возможность использовать ровер, который оставила на Луне экспедиция «Аполлон-17» («Я отлично помню, где его припарковал, — говорил по этому поводу Сернан. — Уверен, он там и стоит до сих пор, что с ним сделается?»), но потом по разным причинам отказались от этой идеи.
Мы сели на Луну в двенадцать часов по московскому времени. По графику до обеда оставался
Другие планеты поражают воображение. Всегда. Ты попадаешь в мир настолько не похожий на тот, в котором ты родился и жил, что мозг в первые секунды находится в полном шоке, стараясь переварить увиденное. Да, спутник Гарада Сшива похожа на Луну, как и Гарад на Землю. Но всё равно другая. Она… мягче, что ли. Кратеры, горы, трещины и каньоны — всё это есть, верно. Однако на Луне всё более резкое, контрастное и… яркое на вид. Чёрно-белое. Только Земля над горами всё та же — тёплый родной бело-голубой шарик, красивый настолько, что захватывает дух.
Хотя дух здесь захватывало от всего. И больше всего от силуэта «Горного эха». Вот она — наша долгожданная цель, руку протянуть. Всего каких-то два километра и семьсот метров.
На то, чтобы разгрузить и собрать ровер у нас ушло чуть более получаса. Инструменты, которые могли понадобиться уже находились в специальном отсеке. Хотя какие там инструменты, если что-то по-настоящему заклинит, никакие инструменты не помогут — углеритовая броня корпуса выдерживает даже удары мелких метеоров. С другой стороны, волшебную силу русской кувалды и помощь такой-то матери ещё никто не отменял. Так что была кувалда с собой, была.
— Земля, мы готовы, — сообщил Быковский.
— С богом, «Ястребы», — ответил ЦУП.
Мы сели и поехали. За рулём был Сернан, как один из самых опытных в мире лунных водителей. Он лихо объезжал ямы и камни на скорости целых двенадцать километров час и даже успевал рассказывать нам об окружающем ландшафте:
— Вон тот расколотый камень видите, размером с трёхэтажный дом? Мы с Джеком [3] там брали геологические образцы. Интересный камень, вон с того склона скатился когда-то.
— Пару десятков миллионов лет назад? — спросил Быковский.
— Если не пару сотен. — ответил Юджин. — А вон там, правее, я оставил в лунной пыли инициалы своей дочери Трейси. Думаю, они и сейчас там. Надо будет проверить.
— Проверим, Юджин, обязательно, — сказал я. — Но сначала «Горное эхо».
— Само собой разумеется. Уже близко. Очень хочется спросить, хорошо ли ты помнишь, как нам попасть внутрь, но я сдержусь.
Я засмеялся:
— Помню-помню, не волнуйтесь.
Но я понимал, что волноваться мои товарищи будут в любом случае. До тех пор, пока не окажутся внутри звездолёта и не убедятся своими глазами, что возвращение на Землю им гарантировано.
Инженерами и конструкторами «Горного эха» был предусмотрен особый аварийный вход и выход из корабля. Именно на такой маловероятный случай, когда нужно будет попасть в корабль снаружи в условиях полностью неработающей электроники. Или так же выйти из корабля. Только механические замки, законы рычага и автономные электрические цепи.
Юджин остановил ровер метрах в пяти от одной из посадочных опор, глубоко погрузившихся в лунный грунт.
Мы вылезли из нашего транспорта. Я прицепил к поясу заранее приготовленный фал и направился к опоре, в которой виднелись специальные углубления в виде лестницы.