Чужая страна-черника
Шрифт:
– Пертти потерял финские слова.
Янне в удивлении взглянул на Рахикку. Тот говорил о словах, как о вещах - как о складном ноже, который, остругав ветку, можно забыть на пне, или как об отвертке отца, которую они нигде не могли найти. Но слова… слова были в голове, в черепной коробке; оттуда ничего не могло выпасть.
– Потерял?
– Это уже случилось со многими, с десятками, сотнями людей…
– У тебя-то все слова целы.
– Ну, я приехал в Швецию взрослым - тогда они уже не теряются. А вот Пертти приехал в возрасте шести лет, он тогда еще
– Но у него есть, наверное, другие слова, шведские.
Рахикка повернулся и взглянул на него.
– Да есть ли они у него?
– Получается…
– Да.
– …что Пертти не умеет говорить и по-шведски?
– Ну, пожалуй, умеет самую малость, как маленький ребенок. Он может сложить фразу из двух-трех слов, но это не значит по-настоящему владеть языком, так нельзя объяснить, чего ты хочешь.
Янне откинулся на спинку скамьи и попытался перевести слова Рахикки в мысли и ощущения, найти им верное место среди множества других мыслей. Как же так? Оказывается, у Пертти нет слов, вообще никаких. Он тряхнул головой, попробовал выбросить из нее все слова и быть как Пертти, размышлять без слов, и тут он испуганно вздрогнул: для того, чтобы думать, нужны были слова - названия вещей. Именно с их помощью рождались мысли. Значит, Пертти не может по-настоящему думать о явлениях и вещах… И разве человек без слов не остается совсем один на свете? Он не может понять другого, чувствовать и говорить, как другой.
Внезапно что-то взбунтовалось в душе Янне. Ему захотелось возражать, спорить и убедиться, что Рахикка говорит попусту о том, чего нет.
Но в глазах Рахикки, во всем его существе была какая-то тяжкая безутешность: с ним невозможно было спорить. Его взгляд был устремлен на озеро, на темную поверхность воды с расходящимися у берега кругами. Вероятно, кто-то скрытый береговым бугром пускал там камешки по воде.
– Но он еще научится, - тихо сказал Янне.
– Научится.
– Ну да.
– Мне хотелось бы помочь ему.
– Мне тоже.
– Что я должен делать?
Рахикка словно бы очнулся и стал набивать трубку табаком
– Ничего.
Янне взглянул на крышу хозяйственной постройки. Если Рахикка не объяснит подробнее, он, Янне, скоро опять будет сидеть там и думать. И все станет еще запутаннее прежнего.
Но Рахикка зажег трубку и продолжал:
– Ты только должен быть рядом с Пертти, разговаривать с ним, быть таким, какой ты есть. Пертти нужен товарищ.
С берега на тропу, ведущую к купальной кабине, вышел Бенгт. За ним тенью следовал Ниссе. Когда они дошли до половины берегового откоса, Рахикка встрепенулся.
– У меня есть к ним дельце…
Прежде чем Рахикка успел встать, Янне взял его за рукав и спросил:
– Это оттого, что Пертти нужен товарищ, он всегда таскается с вашей кошкой?
– С Мису? Нет, не оттого. Пертти просто упражняется.
– Упражняется? В чем?
– Смотреть в глаза. Наша Мису сильна по этой части.
11. ГОСТЬ ИЗ ФИНЛЯНДИИ
– Сюлви приезжает в следующую субботу.
Мать положила письмо на стол перед отцом. Нахмурив брови, отец почитал некоторое время, затем отбросил письмо в сторону и сказал:
– Твоя сестра осталась такой же пустомелей, какой была.
– Она рассказывает только новости.
– Ну ладно… Только нам-то какое дело до гриппа у чужих детей.
– Сюлви ухаживает за этими детьми. Для нее болезнь ребенка все равно что для тебя поломка какой-нибудь машины. Ты можешь сколько угодно распространяться на эту тему.
Отец пощипал недавно отпущенные бакенбарды возле ушей. Бакенбарды шли здесь узкой полоской, а ниже расширялись лохматыми треугольниками, верхушки которых протягивались ко рту и были чуточку рыжими.
– И долго она рассчитывает здесь пробыть?
– В рождественский сочельник уедет обратно.
Мать сняла шумовкой пену с кипящего горохового супа. Затем попробовала ложкой бульон, подула и почмокала губами.
– Надо добавить немного соли, - сказала она.
Всыпав в суп две чайных ложки соли, она повернулась к отцу.
– Теперь нам понадобится и холодильник.
– Из-за Сюлви?
– Она привезет из Турку мяса и колбасы, я просила. Тогда и ты сможешь отведать настоящей колбасы с луком.
– Но ведь надо еще платить за автомобиль.
– Мы вместе заработаем.
– И за мебель тоже надо платить.
– Завтра принесут шкаф.
– Как так?
– Я сходила заказала.
У отца был такой вид, будто у него опять заболела спина.
– А в субботу ты можешь пойти на пристань встретить Сюлви, - продолжала мать.
– Пожалуй, придется пойти, - вздохнул отец.
– Я пойду вместе с тобой, - сказал Янне.
– Конечно, Янне может пойти помочь, - сказала мать.
– У Сюлви, наверное, много вещей.
Отец только кивал. На его долю досталось лишь соглашаться и кивать.
…Пароход опаздывал из-за тумана.
Они прошли через большую стеклянную дверь на пристань - конечный пункт пароходного маршрута. Зал ожидания был полон людей, их сумок и узлов. Люди дожидались парохода, на котором должна была прибыть Сюлви; пароход сразу же отправлялся обратно в Финляндию.
Повсюду слышалась финская речь.
Когда отец и Янне проталкивались сквозь толпу, им казалось, будто они на остановке в Оулу. Янне в давке нечаянно толкнул в бок какую-то взрослую девочку.
– Гляди перед собой, босяк, - прошипела она
Но такое шипение воспринималось добродушно, потому что тут было все понятно. Янне, навострив уши, слушал людские разговоры.
– Утром будем в Хювинкя.
– Не думал платить по увольнительному листу. Я сказал ему…