Чужая в чужом море
Шрифт:
— Лучше я объясню, — сказал Наллэ, — Классический педальный фан–самолет с размахом крыльев 20 метров, летит со скоростью велосипеда, и мощность нужна та же, что и для велосипеда: 300 Вт. Флап с небольшим крылом типа «ковбойская шляпа» требует уже втрое большей мощности: как если бежать вверх по лестнице. Скорость флапа в 2 раза выше, но обычный человек выдыхается на нем за минуту так, что дистанция полета на флапе, как правило, меньше мили. Электро–флап с движком 5 КВт и аэродинамичным обтекателем разгоняется до 100 узлов. Перелет от Уа–Хива до Клиппертона занимает 20 часов. Световой день летишь на солнечных элементах, и пол–ночи — на A–батарее.
— Действительно, экстремалы, — сказала она, — А как они перевозили вещи?
— Заброска грузовым беспилотным дирижаблем. Это уже тогда было дешево.
— Полные отморозки, — резюмировал Рон.
— Но прикольно, да? – заметила Пума.
— Прикольно? 100 pricks up ass! У пилотов спецназа норматив 10 часов, а тут — 20. Joder!
— Don’t fucking care! Подумаешь, нормативы. Me la sudo.
— Ребята, можно вы будете выражаться чуточку реже? – мягко попросила Эстер, — И еще, мне так и не дорассказали историю с атоллом Клиппертон.
Сержант почесал в затылке.
— Так… Ну, по ходу, десяток экстремалов туда прибыли. Для начала, они придумали для этого атолла новое имя: Тупа–Тахатае, потому что там ни фига не было, кроме крабов на берегу. Хотя, нет, там еще был кое–какой добряк, брошенный артистами из предыдущих серий. Доски, железяки, бывший американский радар за миллион баксов, всякое такое.
— Пресной воды, как я поняла, тоже не было?
— Это фигня, — Рон набрежно махнул рукой, — Ставишь 5–метровую надувную воронку с электро–кулером, и таскаешь конденсат ведрами. Потом посадили там «diablo–plum»…
— Чертовы перья? – переспросила удивленная Эстер.
— Ну, это такие, вроде больших пушистых кактусов, — сержант поднял руки, растопырил пальцы, и пошевелил ими, — Его вывели биологи, чтобы конденсировать воду. В общем, получился нормальный поселок. Океанский оазис на перекрестке маршрутов. Туристы, рыбаки, контрабандисты. Типа, клиентура для бизнеса и двигатель торговли. Реальная экономика. Морская ферма, ремонтная мастерская, мотель, таверна, рынок. Раз в месяц прилетал комиссар по венчурным территориям, привозил предложения по развитию и всякие полезные штуки. Мини–АЭС, например, или что–нибудь из аграрной техники.
— Стоп–стоп, — перебила она, — А как они это скрывали от французов?
— Никак, — ответил Рон, — Всем было плевать. Но через 3 года долбанный «Greenpeace» поднял шум из–за лагуны. В начале она была изолированная, и в воде за тысячи лет накопились всякие фосфаты и сульфаты, и там вообще ничего не жило. А это полная фигня, если у тебя большая лагуна, и в ней ни рыбы, ни моллюсков, ни лобстеров. Ну, ребята взяли тонн двадцать аммонала и взорвали барьер в двух местах, где он узкий. Получились проточные каналы, и лагуна стала зачетная, с рыбой и фауной. При этом, фото со спутника поменялись. Раньше вода там была зеленой, а потом — лазурной, как в нормальной промысловой лагуне. Французские оффи возбудились из–за «Greenpeace», прислали ноту… Прикинь, из–за кучки каких–то уродов…
Эстер кивнула и сделала глоток кофе (который уже успела сварить и налить в чашки).
— И с этого началась ваша война с Францией, насколько я помню новейшую историю.
— Что ты! Франция — классная страна. Мы воевали только с оффи. Наши ребята основали Тупа–Тахатаэ там, где не жил ни один француз. Зато теперь там часто бывают туристы–французы. Они летают на Таити и Раиатеа через Тупа–Тахатаэ — это дешевле, чем через Сингапур. Всем стало лучше, кроме оффи. Если людям хорошо, то у оффи в организме начинается аллергия, и перекашивает мозги. Зачем они послали к Клиппертону эскадру ВМС? Вот ты можешь объяснить, кому из нормальных людей это было надо?
— Англичане в 1982 сделали то же самое на Фолклендах, — заметила она, — 5000 миль от английских берегов. Когда аргентинский флот захватил эти острова…
— Это же другое дело! – перебил Рон, — На Фолклендах 2000 жителей–англичан. Это их земля. А Клиппертон был ничей. Французские оффи только от «Greenpeace» узнали, что там, оказывается, уже три года кто–то живет.
— ОК. — дипломатично согласилась Эстер, — Началась война с французскими оффи.
— Да, — подтвердил резерв–сержант, — Но про это лучше расскажет Наллэ.
— Почему? – удивилась она.
— Потому, что он был консультантом
— Вот как? – Эстер повернулась к Шуангу, — Похоже, ты скрыл от меня еще одну очень любопытную часть биографии.
— Я не думал, что тебе это будет интересно. Ты же не любишь военные игры.
— Зато я люблю тебя, так что рассказывай. Я даже готова налить тебе еще рюмку этого триффидного виски, если ты стесняешься.
Наллэ утвердительно кивнул и начал говорить, параллельно сворачивая самокрутку.
— Клиппертонская война состояла из двух кампаний — Атлантической и Индоокеанской, что довольно забавно, поскольку сам Клиппертон расположен в Тихом океане. Первая кампания состояла в продвижении эскадры ВМС Франции через Атлантику, ее дрейф в окрестностях Панамского канала, и последующее возвращение домой.
— Не уловила смысла, — призналась Эстер.
— Смысл в том, что адмирал–командор не решился проводить свою эскадру через канал, т.к. противоположные, тихоокеанские ворота, мелководный Панамский залив, были, по достоверным данным, заминированы эритронитрит–пластиковыми минами «jolly–fish» настроенными на шум машин кораблей эскадры. Такие устройства с электро–движком малой мощности, управляемые простеньким процессором, как игрушечная субмарина, разрабатывала моя группа во время конфликта за контроль над оокеанскими трассами. Операция «Северный тропик». На сонаре jolly–fish кажутся крупными тунцами или морскими животными среднего размера. Эти штуки дрейфуют в заданной акватории на малой глубине, пока не услышпт звук, совпадающий с образцом в памяти процессора. Если процессор вычислит курс пересечения с источником звука (кораблем — мишенью), то… Адмирал решил не проверять, что произойдет. Так закончилась Атлантическая кампания, а через полгода началась Индоокеанская. На этот раз была задействована эскадра с базы ВМС Реюньон, в 500 милях восточнее Мадагаскара. Она должна была выйти к южной Индонезии, пересечь Тиморское и Арафурское моря, оставить с юга австралийский мыс Кейп, после чего, двигась вдоль побережья Папуа выскочить в акваторию Меганезии. Далее, эскадра должна была совершить рейд сквозь плотно населенные архипелаги, где ВМФ Меганезии не решится применять морские мины и атомные бомбы. О том, как затем добраться до Клиппертона через 2000 миль пустого океана, где ограничений на методы ведения войны не будет, в штабе ВМФ Франции, видимо, не думали. Считалось, что к этому моменту сработает эффект устрашения.
Эстер снова воспользовалась стаканом и ложкой, как председательским колокольчиком.
— Наллэ, а почему они не боялись столкнуться с меганезийским флотом?
— Потому, — встрял Рон, — что наш флот был бы объективно слабее в бою без применения атомного оружия. У ВМС Франции обычные вооружения намного мощнее наших.
Наллэ прикурил свое бумажно–табачное изделие и продолжил:
— Ключевым пунктом плана был бросок эскадры через ненаселенную акваторию между Соломоновыми островами и Тувалу. Мощный циклон Себастио, идущий от Кирибати к Папуа, в это время послужил бы им прикрытием от нашей штурмовой авиации. Их штаб хорошо все рассчитал – кроме одного: именно на это время была назначена ликвидация циклона Себастио L–бомбой с целью спасения уникального атолла Таунаилау. К этому эскадра была совершенно не готова. С расстояния чуть больше ста миль, 24–мегатонный взрыв выглядит… Убедительно. Все задумались: а если бы расстояние было 50 миль? К счастью, этого не произошло, и гости отделались, скажем так, легким испугом. Потом Координатор Рокки Митиата предложила адмиралу продолжить поход – почему нет? Но без стрельб и десантов. Визит дружбы с мирным заходом в порты по дороге, с цветами, музыкой, парнями и девушками на кайт–серфах и т.п. В Париже забыли придумать для адмирал–командора новые инструкции, и он действовал исходя из здравового смысла. В общем, все хорошо повеселились, никто никого не обидел. Нескольких офицеров даже прокатили на самолете на Тупа–Тахатаэ — перерезать ленточку на открытии маленького музея Гогена. Ты знаешь, что Гоген работал на строительстве Панамского канала и, по одной из фольклорных версий, в 1887 году посетил Клиппертон в кампании рыбаков? Если это правда, то он начал свою океанийскую серию там, а не на Таити в 1891.