Чужая — я
Шрифт:
— Прекрасно, — оценив мое замешательство, фыркает Норт. — Полагаю, нам лучше помолчать, пока не приедем. А то Стефану ты нос уже расквасила. Будет сложно объяснить твоим родителям, откуда у меня на лице свежие побои.
— Скажу, что пошла в матушку, и дело с концом, — огрызаюсь.
Тем не менее мы молчим до самого моего дома.
За два квартала до пункта назначения Норт преображается на глазах. Недовольно поджатые губы расслабляются, морщинки на лбу разглаживаются. Меняется даже манера вождения: с острой и выверенной на более расслабленную, провинциальную. Метаморфоза настолько удивительная, что мне становится не по себе. Это «безобидная» версия Норта. Возможно, именно она мне знакома, именно с ней я жила. Неужели он всегда со мной притворялся? Да в нем же только глаза остались прежними: цепкими.
Я, напротив, напрягаюсь, сжимаюсь подобно пружине. В день моего падения мать готова была избить меня. Всерьез избить. Хилари бы не помогла, а где был папа? Был ли он дома? Знал ли он? Хуже всего, что он мог об этом знать и ничего не предпринять. А впрочем, что-то я не помню, чтобы мать поднимала на меня руку при нем.
Мы лениво проезжаем мимо миссис Леман и ее маленькой голосистой собачки. Обе представительницы прекрасного пола вытягивают шеи, дабы заглянуть в машину. Скоро вся улица узнает, что бедовая Тиффани приехала домой с бойфрендом. Надеюсь, она не успеет позвонить маме и потребовать отчет. Недаром я планировала большой сюрприз.
Едва мы останавливаемся около дома, как я вижу качнувшуюся занавеску на кухне. Вот и началась новая серия триллера «семейка Райт».
— Добро пожаловать, — бормочу я себе под нос и толкаю дверь.
Забирая сумки из машины, Норт неожиданно обхватывает рукой мою талию и прижимает меня к своему боку. Жар его тела буквально обжигает, в раз становится нечем дышать. Чертов Норт — мой идеальный афродизиак, судя по всему, ибо иначе я не понимаю, как можно возбудиться перед встречей с человеком, который не гнушается поднять на тебя руку.
— Все будет хорошо, — тихо говорит мне Норт в ухо, будто бы обнял меня именно для этого, хотя, сдается мне, правда совсем другая. Что бы между нами ни происходило, ему приятна моя реакция на его близость. — Сегодня они тебя не обидят.
Они.
Это прекрасное уточнение, потому что меня обижает не только мама, но и папа, и Хилари. Они могли бы вступиться, дать почувствовать, что им не плевать, что в этом мире есть хоть кто-то мой, кто-то за меня. Но… даже после падения, когда мне так нужна была поддержка, нашла я ее совсем в другом месте! И я сейчас вовсе не о Норте или даже Стефане. О не в меру колючих «друзьях», которые приютили меня на свою голову.
Мама выходит нас встретить, и не нужно слов, чтобы по ее резким движениям понять: она в ярости. Я посмела привезти домой Фейрстаха! Еще и без разрешения! И почему мне все время требуется от кого-то разрешение, чтобы подвести поближе к своей жизни нового человека? Я определенно должна подумать о собственном жилье!
— Ты говорила, что это кольцо ошибка и никаких Фейрстахов в моем доме не будет, — шипит она, и не думая выражать гостеприимство.
— А откуда ты вообще знаешь, что это за парень? Ты его уже видела? — парирую я. — Считай, что я передумала. — И уже громче: — Мама, это Норт. Норт, это моя мать, Карен Райт.
— Очень приятно.
Он натянуто улыбается, остро чувствуя настроение. У мамы дергается мускул на лице, хотя перед нами все еще так называемая безобидная версия Норта. Вот когда он попытается боднуть ее капотом, а потом вызывающе улыбнется — тогда и поговорим. Я бы с удовольствием посмотрела это шоу. Попкорн бы припасла, да побольше…
— И мне… Нортон. — Это имя мама из себя выдавливает нечеловеческими усилиями.
Нортон.
Что ж, на ласковый прием мы и не рассчитывали.
Норт не скрываясь с интересом оглядывает безупречно прибранную прихожую нашего дома. Гости или нет, мать держит комнаты в идеальной чистоте. Будто бы за ней не разглядеть грязный и мерзкий секрет семьи Райт.
Когда я начинаю снимать куртку, Норт останавливает мою руку и помогает. Случается заминка, и на мгновение мы встречаемся глазами. Мое дыхание сбивается, взгляд опускается на его губы. Нет, совершенно невероятно, что даже в родительском доме я чувствую сексуальное напряжение. Спешно отворачиваюсь и вижу отца. Он разглядывает нас с плохо скрытым недоумением, даже удивлением.
Мне кажется, он пытается понять, что это за девушка перед ним. Его ли дочка? Уверяла, что между нею и этим парнем ничего нет, оставила обидное, едва ли не обвиняющее письмо, прежде чем сбежать… А теперь возвращается обратно с “женихом” как ни в чем не бывало.
— Мистер Райт, — к счастью, Норт берет неловкий момент на себя и протягивает отцу руку для пожатия.
Я ловлю себя на том, что спрятала ладони за спиной и автоматически скручиваю кольцо с пальца. Так, стоп!
— Неожиданно видеть вас здесь.
— Я буквально вынудил Тиффани пригласить меня, — пожимает плечами Норт. — Иначе она никогда бы не решилась.
Ой, да ладно. Мечтал он познакомиться с моей семьей, ага! Что-то слабо мечтал, раз за девять месяцев времени не нашел.
Я мысленно отделяю котлеты от мух, то есть Норта настоящего от Норта «безобидного». Затем приклеиваю на губы фальшивую улыбку и морально готовлюсь весь день умирать от желания прибить всех присутствующих. Но едва успеваю сделать шаг в сторону столовой, как меня за руку дергает из ниоткуда возникшая Хилари. Дергает — и втаскивает в гостиную. Она всегда появляется бесшумно, подобно призраку. По-другому в этом доме правду не услышать, и отчасти я ее понимаю, но иногда это всерьез стремно.
— Норт Фейрстах, — начинает она восторженно. — Ты все-таки..
— Тссс! — Я заполошно выглядываю из-за двери и натыкаюсь на усмешку Норта, у которого абсолютный слух на музыку и чужие секреты. Закатив глаза, отворачиваюсь к Хилари обратно и скрещиваю руки на груди. — Я передумала, — объявляю. — И кое-что вспомнила.
— То есть вы правда еще до твоего падения были вместе?
Рассказывать ли об этом, мы с Нортом не обсуждали, и, если честно, совсем не хочется вдаваться в подробности. Поэтому я лишь загадочно подмигиваю Хилари, молчаливо благословляя сгорать от неизвестности весь день, и выскальзываю из дверей раньше, чем сестренка успевает опомниться. Для большей верности обнимаю Норта за талию, с трудом отгоняя желание скользнуть пальцами под свитер.