Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
– Те, с кем вы работаете.
Не знаю, что меня сподвигло, но я не громко произнесла:
– Сослуживцы?
Данфер не услышал, зато Сириль фыркнула в попытке сдержать смех.
– Если бы я не мог с ними справиться, не мог ими управлять, заставлять делать то, что я им приказываю, а только лишь боялся, то что бы я делал на своей должности? – заметил Ленсвен.
Мальчик с серьёзным видом кивнул.
Ну а на попытки расспросить, что же за дар у самого Данфера, тот сначала отвечал с неохотой, пока не дождался от меня одобрительного кивка. И то, только после того как он сам мне тихонько, пока гости не видят, шепнул:
– Хорошие, тёплые.
После ужина мы расположились в нашей небольшой гостиной, где Банафрит уже успела расставить до этого тщательно отобранные из представленного многообразия в посудной лавке фарфоровые чашки с изящным чайником. А пирог, хоть уже и остывший, все ещё благоухал тем горячим и пряным сытным запахом домашней выпечки.
Сириль с искренним интересом расспрашивал Данфера об успехах в школе, которыми он с удовольствием делился. Тем более, что дела его там действительно пошли на лад. Я решила воспользоваться моментом.
– Ленсвен, мне нужна твоя помощь, – обратилась я к гостю. Он на меня внимательно посмотрел. – Мне не к кому обратиться, ты уж извини, что я с такой просьбой. И вообще, ты совсем не обязан мне помогать, поэтому я и не требую, а просто спрашиваю, даже хотя бы совет может очень помочь…
– Успокойся, – мягко произнёс Ленсвен, явно встревоженный моей сбивчивой речью, произносимой с нескрываемым волнением, но явно не наполненной пока смыслом. – Я понял, что дело точно должно быть серьёзным и поэтому постараюсь разобраться и по возможности обязательно помогу. Так что рассказывай.
– Ты не обязан…
– А ты уже начала, продолжай.
Пока окончательно не растеряла смелость и не упустила мысли, я начала говорить.
– Сам понимаешь, что дар у Данфера редкий и, как бы это выразиться, он может оказаться весьма полезным, если применять его с умом. Я стребовала у своего бывшего опекуна обещание, что мальчика не будут трогать хотя бы до конца его учёбы в школе. Но у меня нет никаких гарантий, да и повода тоже нет, верить этому обещанию.
– Ты хочешь подстраховаться?
– Да. И я не знаю как это сделать. А у тебя могли бы оказаться определенные связи, может быть возможности… – я почти выдохлась, а от неловкости, что я обращаюсь к хоть и давнему, но просто знакомому с такой просьбой… Мне было несколько стыдно и неудобно. Силы придавала мысль лишь о том, что прошу не для себя. – Ты можешь хоть что-нибудь предложить? Да, я понимаю, что Данфера в любом случае не упустят из виду и рано или поздно найдут способ на него воздействовать, чтобы вынудит работать на определенные структуры. Но мне хотелось бы, чтобы это произошло как можно позже. – Я бросила взгляд в сторону Сириль и Даника – они установились у книжкой полки и жена соотечественника что-то поясняла мальчику. – Мои страхи могут показаться тебе надуманными, глупыми женскими фантазиями, но я очень хочу оградить Данфера.
– Твои страхи вполне обоснованы, так что ничего глупого в них нет. Но на данный момент мне даже посоветовать тебе нечего, не говоря уже о конкретных действиях, – разочаровал меня Ленсвен. – И все же не отчаивайся, я пробую обратиться за…хм, консультацией к одному человеку. Если что-то конкретное узнаю, то обязательно тебе сообщу.
– Спасибо, – несколько кисло поблагодарила я.
– Вот уж точно не за что, – невесело усмехнулся он. – Можно несколько неприятный вопрос?
Я хоть и кивнула, но нахмурилась.
– Почему ты не можешь доверять своему бывшему опекуну?
Действительно, вопрос оказался неприятным.
– Ты, я, другие вадомийские сыны – оказались выкупом для мира, причем нами откупились собственные родители. Мы все можем понимать причины, но ведь от понимания горечь расставания с родными, горечь от потери веры в то, что родители могут все ради своих детей, она ведь никуда не денется. А я наивно думала, что эдел Вистар никогда меня так не огорчит. – Я поднялась и долила гостю чая. – Прости, но не хочу заострять на этом внимание.
Ленсвен кивнул, не скрывая сочувствия своём взгляде. Хотя казалось бы, мы оба были заложниками, однако сложилось для каждого все по-своему. И Ленсвен тем не менее теперь счастлив. А я… Бросила взгляд на Даника… Да, в чем-то я тоже счастлива.
Остальная часть вечера прошла за оживлённым разговором на самые разнообразные темы. Гаустофы оказались приятные собеседниками, иногда лютыми спорщиками, но не прибегающим к грубостям – просто упорно отстаивали своё мнение, причём Сириль спорила наиболее рьяно, хорошими слушателями и действительно “тёплыми” людьми. Рядом с ними и я, и Данфер чувствовали себя спокойно, комфортно, как с давними знакомыми или уже почти друзьями.
Я проводила гостей и отправила Данфера спать. И пока сама готовилась ко сну, размышляла: почему же я все-таки решилась довериться Ленсвену? Причин было несколько, но прежде всего я была уверена, что человек, которого столь глубоко и горько предали, сам вряд ли был способен на подобное.
Несложное бытовое заклинание: всего лишь для амулета чистки одежды, и то у меня не удавалось целиком, поэтому я по настоянию мастера дробила задание. Сначала основа: тот самый каркас, с которым в своё время меня доставал Рун, потом на каркас нанизывала “бусины” – части плетения, постепенно складывались в небольшое, но точное полотно заклинания. Амулет был несложным, даже наоборот, одним из самих простых, но вот парадокс: те, что проще удавались мне не сразу. Приходилось долго сидеть над ними, усердно и тщательно выплетать заклинание. А вот те, что были сложными сами по себе почему-то получались у меня не то, чтобы слёту, но времени тратила на них я значительно меньше.
И вот сейчас, я как раз и билась над вроде бы и простым, но не желающим подчиняться мне плетением, которое упорно отскакивало от амулета, не торопясь закрепиться на нем.
Мастер сегодня ко мне не заглядывал: знал, над чем я работаю и поэтому понимал, что я буду злая и раздраженная. В такие моменты даже он не решался ко мне приближаться. Не потому, что боялся меня, нет конечно, а потому , что знал – проще оставить меня в покое, пока я сама не доделаю задание. Он поначалу пытался лезть с советами, точнее умничал и указывал, не щадя и отпуская колкие реплики, в чем я не права. Видимо в такие моменты забывал, что упорства, хотя мастер называл его ослиным упрямством, у меня предостаточно.