Чужая жена

Реброва Мила

18 глава

— Что такое, малышка? — Спросил Мансур, заметив, что Пироженка весь вечер вела себя очень тихо. — Ты не заболела? — Он пощупал ее лоб, проверяя температуру.

— Я весь день пытаюсь ее растормошить. Температуры нет. Я уже проверяла.

Сев по другую сторону от Аси, я протянула ей миску с попкорном. Обычно она очень радовалась такому угощению, но сейчас почти не отреагировала на него. Уже после возвращения из сада, она вела себя непривычно тихо, и, как бы я не пыталась узнать о том, что ее беспокоит, девочка упорно продолжала хранить молчание. Даже любимое блюдо, что я приготовила для нее на ужин, не подняло ей настроения.

— Как насчет Белль? — Спросил Мансур, щелкая пультом и останавливаясь на

любимом мультфильме дочери.

— Холошо, — ответила девочка и пожала плечами, прямо как взрослая.

— Ну что такое, Ася, а? Скажи папе, кто тебя обидел? — Оторвав взгляд от телевизора, снова спросил Мансур.

Мне инстинктивно захотелось оправдаться, как только прозвучал этот вопрос. Прошло всего две недели с нашей свадьбы. И я все еще чувствовала себя как на пороховой бочке, когда дело касалось Аси. Наверно, Мансур переживал, что я превращусь в злую мачеху из сказки и буду мучать его дочь. Неужели он не видел, как я люблю эту девочку? И скорее причиню вред себе, чем позволю, чтобы что-то случилось с ней? Понимая, что не смогу переубедить мужа словами, я попыталась набраться терпения и надеялась, что вскоре он сам поймет, как я дорожу Пироженкой, и то, что для меня никогда не будет разницы между ней и своими собственными детьми.

Хотя, судя по тому, что мой муж уже после первой ночи начал пользоваться презервативами, детей он в ближайшее время точно не планировал. Я пока не решилась поднять этот вопрос. Я и сама была не против подождать месяц-другой. Для начала нам нужно лучше узнать друг друга и стать настоящей семьей, а уже потом думать о ее расширении.

Правда, с этим тоже были некоторые проблемы. Мансур посвящал все свое время магазину и даже в выходные работал по утрам. Все наше совместное время сводилось к ужину, просмотру телевизора с ребенком, и к постели. Секс был таким же ярким и красочным, как и в первый раз. Мое смущение почти исчезло, и я потихоньку начала осознавать свою привлекательность для своего мужа. В спальне он становился одержимым мужчиной, готовым полночи доставлять мне удовольствие. Но за ее пределами снова превращался в холодного, надменного Зазнайку!

Даже сейчас он подозревал, что я обидела его дочь! Смотрел с подозрением, будто сканируя меня насквозь. Мне же было обидно до слез от его недоверия.

— Никто! — Передав отцу миску с попкорном, Пироженка с ногами забралась на диван и прижалась ко мне, словно почувствовав мое состояние, ласкаясь и требуя объятий. — Шах, обними.

Я улыбнулась, сравнивая то, как и девочка, и ее отец любят приказной тон. Усадив к себе на колени, я прижала ее к груди, гладя по темным волосам. Пироженка по привычке принялась сосать большой пальчик, и я не стала по обыкновению вытаскивать его у нее изо рта. Эта плохая привычка всегда утешала ее. Мансур понаблюдал за нами и придвинулся ближе, соприкасаясь со мной бедром. Он поднял ноги Пироженки, положил их на свои на колени. Мне вдруг стало так тепло на душе, словно я наконец нашла свое место в жизни, которое так долго и безуспешно искала.

— Наверное, она просто устала, — прошептала я, склонив голову мужу на плечо.

Обычно я не позволяла себе такого, но никогда до этого мы и не сидели так близко друг к другу. Мне хотелось близости к мужу и за пределами спальни. Мне было грустно оттого, что я не знала причины его отстраненности, словно это не мы сходили с ума в объятьях друг друга ночи напролет…

Должно быть, я заснула.

Мансур, освободив Асю из моих рук, отнес ее в детскую, а затем вернулся и за мной. Я почувствовала сквозь сон, что плыву в пространстве, и это подсказало мне, что он, взяв на руки, несет меня в нашу спальню. Я оплела его руками, не желая выныривать из волшебного марева, хотя прекрасно осознавала, что теперь мне придется проснуться. Еще ни одна ночь после свадьбы не ограничилась спокойным сном…

***

Меня всегда беспокоило то, что моя дочь слишком привязана к Шехназ. Даже сейчас, когда я знаю, что теперь она всегда будет рядом с нами, не мог отпустить ситуацию. Я все время пытаюсь ограничить их общение, опасаясь, что ребенок может пострадать. Детская психика очень слабая, и даже несколько неправильных слов могут повлиять на нее. Сегодняшнее поведение Аси — прямой показатель этого. На мгновение мне даже стало стыдно, когда я подумал, что Ангелок могла обидеть девочку. Но я не мог доверять ей полностью. Все люди переменчивы, а особенно — женщины. Она могла сказать или сделать что-то неосознанно. В любом случае, мне нужно быть на чеку. Жить с ребенком, посвятив ему всего себя, не одно и тоже, если просто посвящать ему три вечера в неделю.

Прежде, чем я успел сказать что-то Шехназ, маленькая защитница забралась к той на колени, прижимаясь к ее груди и теребя ей волосы. Видимо, не только мне нравится трогать волосы Ангелка. Шехназ, наклонившись, поцеловала Асю в макушку и прошептала ей что-то успокаивающее. В этом жесте было столько искренности, что мне захотелось стать частью их маленького союза. Почти неосознанно придвинулся к ним ближе, садясь вплотную к Шехназ и кладя ножки Аси к себе на колени. Моя дочка была в забавной пижаме с котятами, Шехназ уже искупала ее перед моим приходом.

Я ревновал. Понимал всю глупость, но это чувство появлялось во мне, и я ничего не мог с этим не поделать. Я привык быть центром вселенной для своей дочери, а с появлением Шехназ этот центр сместился. Я понимал, что девочка тянется к ней, желая ощутить материнскую любовь и заботу, которых у нее никогда не было, но мне хотелось, чтобы ей было достаточно и меня. Раньше казалось, что я справляюсь! А с появлением Шехназ я понял, что это было не так. Даже за такое короткое время моя дочь изменилась. Казалось, что она была даже счастливее меня от появления Ангелка в нашем доме. В ребенке появилось столько энергии и озорства! А ведь после того, как я когда-то прекратил их общение, Ася замкнулась. И, понимая, что рано или поздно дочери придется забыть о Шехназ, я решил оборвать эту странную связь между ними, пока ребенок был еще мал и детский разум смог бы быстрее это пережить…

Отвлекшись от своих мыслей, заметил, что они обе заснули. И выглядели при этом так умилительно, что я невольно залюбовался ими, наслаждавшимися таким сладким сном в объятьях друг друга. Решив отнести дочку в ее постель, аккуратно расцепил руки Шехназ, которые обвились вокруг Аси. Укрыв малышку и оставив включенным ее любимый ночник, который рассеивал по комнате «звездное небо», я поправил ее волосы и поцеловал в лоб, а потом вернулся обратно в гостиную. Выключив домашний кинотеатр, подхватил жену на руки, с улыбкой отметив, как она нахмурила лоб, будто пытаясь понять причину своего беспокойства. Мой взгляд так и норовил спуститься к ложбинке между ее соблазнительных грудей, не скованных бельем. Когда я вернулся домой, обе мои красавицы были уже в пижамах. Черный шелк ночного одеяния делал Шехназ еще более желанной, и даже халат, накинутый на сорочку, не скрывал манящих изгибов ее тела. Раньше она выглядела более тощей. Я не сразу это заметил, ведь пытался при общении не спускаться ниже уровня ее лица. К тому же она не носила ничего обтягивающего, и было легко не заметить разницы. Но стоило мне дотронуться до ее тела и увидеть его без одежды, и я понял, насколько соблазнительнее стали ее формы. Мне все время хотелось ласкать и трогать ее мягкую плоть…

Опустив Шехназ на кровать, посмотрел на нее и тут же почувствовал, как крепнет эрекция от одного вида ее голых ног под задравшейся сорочкой. Белая кожа манила, и я умирал от желания пройтись по ней губами и языком. Так и сделал. Опершись на одно колено, склонился над девушкой, задирая выше ткань ее сорочки и проводя рукой по ее гладкому бедру. Мои губы уже прижимались к ее коленке, не в силах больше вынести желания ощутить вкус ее кожи…

Поцеловав ее колено, я спустился до икры, слегка покусывая кожу, от чего Ангелок беспокойно заерзала, все еще не проснувшись до конца. Провел языком по щиколотке, зная, что это — одно из самых чувствительных местечек. Ее дыхание участилось, выдавая мою правоту, и по тому, как попка девушки нетерпеливо задвигалась по постели, я понял, что Шехназ окончательно проснулась. Не отрывая губ от ее тела, я поднялся своими ласками по ее ноге еще выше, чувствуя, как девушка отвечает на каждое прикосновение моего языка. Довольно хмыкнув, ощутимо куснул ее, захватив чувствительную кожу с внутренней стороны бедра. Вздрогнув, Шехназ тихонько застонала, увеличивая этим мое собственное возбуждение. Мне нравилась ее чувствительность и то, как она заводилась с пол-оборота, ничем не уступая мне по силе желания.