Чужая женщина
Шрифт:
– Елена Игоревна, беременность – это не диагноз, а роды – не болезнь! – возразила Оленька.
– А если какие осложнения? – не унималась Елена Игоревна.
– Да какие еще осложнения… Я абсолютно здорова! Моя акушерка за сложные случаи не берется, она разумная женщина… – нетерпеливо возразила Оленька и привела еще один аргумент: – В Голландии, например, почти все дома рожают!
– Так это ж в Голландии! А тут «Скорую» три часа ждать, пока она по пробкам доедет…
Оленька внезапно почувствовала приступ холодной ярости.
Она метнула на Сандрика испепеляющий, бешеный взгляд («Сделай же что-нибудь!») и отвернулась молча.
– Мама, мы потом это обсудим. Впереди еще куча времени, может, и передумаем. Давай ты не будешь заранее переживать, ладно? – успокаивающе произнес Сандрик.
Елена Игоревна еще немного покудахтала, потом отвлеклась, заговорила о своих племянниках. «Старая дура, – мрачно подумала Оленька. – Сует свой нос куда не надо…»
До этого момента Оленька относилась к будущей свекрови доброжелательно, снисходительно, почти нежно… Добрая женщина, любит ее, как родную дочь! В перспективе Оленька даже была готова жить с ней. Помощь-то с ребенком всегда нужна… Елену Игоревну можно было забрать с собой из Москвы. Но только сейчас Оленька поняла, что никогда этого не сделает. Елена Игоревна – чужая.
Вечером Сандрик отвез свою мать домой. Когда вернулся, Оленька сказала:
– Послушай, что-то мне нехорошо…
– Началось? – В глазах любимого появилась тревога. – Я сейчас «Скорую» вызову, врача…
– Какого врача! – перебила Оленька холодно, непреклонно. – Я в больницу не поеду. Дай телефон, я Римме позвоню. Она говорила, что может раньше начаться. И хватит меня накручивать! У меня, может, из-за твоей матери схватки раньше начались!
…Около одиннадцати у Оленьки, кажется, отошли воды. «Кажется» – потому что как-то мало было этих вод, как показалось Александру. Впрочем, специалистом в области акушерства он не являлся… К счастью, около двенадцати ночи подъехала Римма, осмотрела Оленьку и сказала, что все идет как надо.
– Дорогие мои, радуйтесь, улыбайтесь… Это самые счастливые дни в вашей жизни! – своим певучим, выразительным голосом произнесла Римма. – Ребенок появится на свет еще не скоро, первые роды иногда двое суток длятся… Шейка еще не раскрылась даже. Приеду завтра утром.
– Все в порядке? Римма, ты уверена, что все в порядке? – провожая акушерку, настойчиво спросил Александр, который от волнения не слышал собственного голоса.
– Все просто отлично, Саша! – улыбнулась Римма. – И почему мужчины так волнуются… Вон Оля – и то так не переживает, как ты!
– Может, ты останешься?
– А смысл, Саша? Схватки только начались, и очень слабые… Часов десять-двенадцать еще будут длиться. А то и больше. Но если ты мне не доверяешь, отвези жену в больницу. Там ей сделают прокол, напичкают всякой химией, стимулируют роды и к утру выдавят ребеночка. Если ты куда торопишься – давай, вперед. А естественные роды, особенно первые, – это долго, долго…
Обо всем этом Римма не раз говорила на лекциях в «Люлечке». Да и женщины в школе материнства, которую посещали Александр с Оленькой, признавались, что первые роды могли затянуться на несколько дней и ничего в том страшного не было. Наоборот – так и надо.
Александр отпустил акушерку. Ночь прошла относительно спокойно, Оленька никакой боли не чувствовала, схватки не усилились. Александр даже сумел поспать несколько часов.
Утром, как и обещала, приехала Римма, снова осмотрела Оленьку. Сказала, что придется еще подождать.
Посоветовала Оленьке принять теплую ванну, чтобы расслабиться.
После ванны схватки у Оленьки почти прекратились, но Римма сказала, что это нормально. Не доверять ей Александр не мог – он знал, что Римма была дипломированным специалистом, училась в медицинском институте. Римма уехала, к вечеру вернулась снова. Схватки опять усилились, Оленька почувствовала небольшую боль, хотя оставалась бодра и полна оптимизма. Римма вколола роженице какое-то лекарство, как сказала – обезболивающее.
Вторая ночь тоже прошла спокойно.
На третий день приехал муж Риммы, он ей помогал.
Вечером Римма с мужем уехали, приняли роды у какой-то женщины (не первородящей, потому посещение ее не затянулось), вернулись счастливые, полные радости.
Наверное, для Риммы это был своего рода наркотик – наблюдать за тем, как появляется на свет новая жизнь. Купаться в волнах счастья, любви, наблюдая за родителями… Одни, чтобы получить дозу адреналина, прыгают с парашютом, другие – принимают у людей роды. Что ж, не самый плохой вариант…
Этой ночью Оленька опять не родила. Под руководством Риммы Александр таскал жену то в ванную, то обратно на кровать… Оленька смеялась, шутливо корила малыша, что тот не торопится появляться на свет.
– А почему не торопится, знаете? – певучим голосом выговаривала Римма. – Потому что чувствует, что его не ждут… Родители! Больше позитива.
Эта ночь тоже прошла спокойно, Римма и ее муж никуда не уезжали, они сказали, что роды могут начаться в любой момент. Измученного бессонницей и волнением Александра отправили спать.
Александр уснул в соседней комнате, на диване. Сквозь сон слышал, как переговаривались Римма с мужем. В их разговоре проскользнуло одно слово, больше похожее на заклинание, – странное, незнакомое слово… какой-то медицинский термин, что ли?
На следующее утро Александр вновь понес Оленьку в ванную. И вот именно тогда он почувствовал что-то не то. Запах. Какой странный запах… Он положил Оленьку в теплую воду – струйка зеленоватой, темно-коричневой жидкости вышла из нее.
– Ты как себя чувствуешь, Оля? – дрогнувшим голосом спросил он.