Чужеземные тропы, незнакомые моря
Шрифт:
Жители города намеревались завлечь пришельцев в лабиринт улиц, где их ждали сотни ловушек и засад, а затем уничтожить. Расположившиеся лагерем за городом основные силы ацтеков должны были довершить разгром противника.
И снова Кортес действовал дерзко и решительно, не считаясь ни с чем, отвечая на хитрость хитростью. Он пригласил жрецов и верховных сановников города к себе на пир и там приказал их убить. В это же время в город ворвались тлашкаланцы, которые безжалостно расправились с ошеломленными жителями. Страшное избиение длилось на протяжении двух дней и ночей. Чолула превратилась в развалины…
Охваченный ужасом, Монтесума, несмотря на свою огромную армию, не рискнул выступить против испанцев. Он изменил тактику и снова отправил к испанцам послов, надеясь, что те уговорят их уйти. Однако, обобрав послов до нитки, их отослали обратно.
Кортес знал только одну
Преодолевая множество препятствий, перейдя через холодное плоскогорье, мимо подножья обледеневших вулканов Попокатепетля и Истаксиуатля, отряд вступил в солнечную долину Анауак. За величественными кронами лесов среди широкой плодородной долины сверкала кудрявая зыбь озера. Вдали, как бы у самого подножья мощной горной цепи Сьерры, отражая солнце, сверкали бесчисленные крыши домов сказочного города Теночтитлана — Мехико, главного города Нового Света — средоточия сказочных сокровищ и конечной цели жаждущих добычи завоевателей.
На следующий день отряд Кортеса, находясь в состоянии боевой готовности, вступил на широкую плотину, ведущую в Истпалапан, в восьми километрах от столицы. Капитан Диас [226] , неподкупный хроникер тех событий, рассказывает об этом следующее:
«…Когда мы увидели так много построенных на воде городов и эту дамбу, прямиком ведущую через воду в Мехико, мы были поражены и не переставали повторять, что это похоже на колдовство, ибо высочайшие башни, храмы и здания — все они были построены из камня. Некоторые наши солдаты спрашивали, не во сне ли они все это видят…
Из этого города мы двинулись дальше по плотине, достаточно широкой, чтобы по ней могли рядом проехать восемь всадников. Однако в прочной каменной кладке оставались перекрытые деревянными мостами глубокие бреши, заставившие нас призадуматься. Впереди поблескивало белое море домов столицы, на рыночной площади которой могли бы уместиться две Саламанки. Но вот мы увидели приближавшуюся к нам процессию невиданной роскоши. На золотых носилках, несомых четырьмя босоногими князьями, в сопровождении 400 знатных горожан, близился к нам всемогущий Монтесума… Серым и нищим выглядел в сравнении с ним наш храбрый командир. Эти два столь различных человека обменялись приветствиями и подарками, причем сеньор Кортес мог предложить Монтесуме только хрустальную цепочку. Это произошло 8 ноября 1519 года… Мимо громадной толпы людей, теснившихся на крышах домов и на широких улицах, нас провели к дворцу, где все мы свободно разместились. Монтесума щедро позаботился о нас. Для каждого солдата были приготовлены две длинные тяжелые золотые цепи, какие у нас носят только князья. Поэтому Монтесума всем нам очень понравился…»
226
Конкистадор Берналь Диас дель Кастильо (родился около 1495 года, умер около 1580 года) — очевидец и участник драматической истории завоевания Мексики, описал эти события в записках «Истинная история завоевания Новой Испании», изданных в Мадриде в 1632 году (русск. пер. Д. Н. Егорова «Записки солдата», т. 1–2, Л., 1924). Участник экспедиции Грихальвы, он простым солдатом отправился с Кортесом, впоследствии дослужился до звания офицера, а затем стал правителем небольшого городка в Гватемале. Его «Записки» — ценный и, пожалуй, наиболее полный источник по истории завоевания Мексики.
И в самом деле, двор повелителя ацтеков оставлял далеко позади хваленые чудеса 1001-й ночи. В его свите постоянно находилась тысяча знатных людей государства, опускавших глаза, когда приближались к владыке. Его оружейные палаты и кладовые, птичьи вольеры и зверинцы, полные цветов сады — все бесконечно изумляло испанцев.
Как и во всех городах ацтеков, сплетение улиц венчалось гигантской храмовой пирамидой, на вершине которой обитали боги. Войдя в святилище, испанцы увидели засохшие лужи свернувшейся человеческой крови и окровавленных, страшных с виду жрецов. Диас рассказывает об одной из пирамид, сложенной из 10 тысяч человеческих черепов.
Хотя испанцы недурно чувствовали себя в обстановке непривычной роскоши, но такие свидетельства страшной, кровавой религии постоянно напоминали им о собственной судьбе в этом укрепленном и густонаселенном городе. Они чувствовали себя как бы пойманными в ловушку, и поэтому Кортес опять пошел на неслыханный риск. Воспользовавшись сообщением о том, что вассал Монтесумы напал на Веракрус и перебил гарнизон города, Кортес обвинил Монтесуму в измене и, явившись во дворец
Поневоле Монтесума подчинился посланцу далекого могущественного монарха и приказал собирать по всей стране для него дань. Испанцы уже ранее присвоили себе найденное во дворце золото Монтесумы (по нынешней оценке стоимостью в 6,3 миллиона долларов). Правда, своим подчиненным командир отряда разрешил взять только пятую часть добычи, остальное пошло королю (еще одна пятая часть), Кортесу (две пятых части) и на покрытие расходов по экспедиции, то есть опять Кортесу и его приближенным…
Больше, чем дележом добычи, Кортес и его люди были заняты подготовкой к отражению мятежа, если таковой случится в городе. Неожиданно от индейцев поступило известие, что на берегу высадился новый отряд испанцев. Двуличный Веласкес послал на 18 кораблях около 1500 человек, которым было приказано схватить строптивого Кортеса. И снова командующий сделал нечто необычайное. Он отважился ослабить свой и без того небольшой гарнизон в столице и с кучкой приверженцев бросился навстречу людям Веласкеса. В непогожую летнюю ночь 1520 года он врасплох напал на лагерь противника у Семпоалы. Весь десант сразу же перешел на его сторону, так что число его солдат увеличилось в четыре раза.
Тем временем положение в столице накалилось до предела. Альварадо, который командовал оставшейся в городе группой, позволил себе неслыханные насилия. Во время традиционного летнего праздника в честь бога Уицилопочтли, проводившегося с его разрешения безоружным населением и без обычных человеческих жертвоприношений, испанцы, увидев блеск золотых украшений, словно обезумели, они напали на толпу беззащитных граждан и устроили кровавое побоище. Как потом объяснял Альварадо, он таким образом хотел «пресечь заговор», существование которого, однако, никогда доказано не было. Но это послужило сигналом к восстанию.
Ускоренным маршем Кортес возвратился в восставший город и снял осаду с гарнизона. Однако вскоре последовало новое нападение на сильно укрепленную резиденцию испанцев. Кортес испробовал последнее средство успокоить толпу. В качестве посредника в полном царском облачении народу показался Монтесума. Но он упал, смертельно раненный стрелами и камнями, пущенными из пращи [227] .
Испанцам не оставалось ничего иного, как временно отказаться от того, что было достигнуто ранее. В ночь на 1 июля 1520 года Кортес со своим ослабленным отрядом попытался уйти по западной плотине. Та страшная для испанцев ночь вошла в историю под названием «Noche Triste» — «Ночь печали».
227
Правда, испанский историк Саагун в своей «Истории… Новой Испании» сообщает, ссылаясь на индейские источники, что Монтесума был удавлен людьми Кортеса,
Переносный мост помог беглецам форсировать первую водную преграду у внешней плотины. Но когда голова отряда достигла берега, мост под тяжестью тяжеловооруженных солдат, под тяжестью пушек, груженых лошадей, индейцев-носильщиков рухнул. И в это время озеро внезапно покрылось бесчисленными лодками и плотами. Град дротиков и стрел со свистом посыпался в сгрудившихся на плотине людей, началась дикая паника. Жалкие кучки оставшихся в живых испанцев спасались бегством по мосту из трупов. Погибло около 500 испанцев и 4000 индейских союзников; люди Кортеса потеряли весь свой багаж, все свое вооружение, всех своих лошадей и все награбленное золото…
И тем не менее счастье улыбнулось побежденным испанцам. Им посчастливилось разбить, как утверждают испанские историки, 200-тысячную армию ацтеков, пытавшуюся возле Отумбы преградить отступление Кортеса к союзной Тлашкале. Из такого безнадежного положения мог выручить только неслыханно дерзкий и смелый поступок. Поставив все на карту, Эрнандо Кортес с несколькими всадниками прорвался в центр неприятельского войска и вырвал знамя из рук ацтекского полководца. В суеверном ужасе бежали ацтеки, уверившись в том, что любое сопротивление бессмысленно. И в этот момент Мехико для ацтеков был потерян навсегда!