Чужие-4: Контакт
Шрифт:
Алану казалось, что он спит или бредит. Ничего подобного ему в жизни не приходилось слышать. Монстры, погибшая колония, потерпевший аварию инопланетный корабль, и земной – исчезнувший… Просто кино!
– Вы считаете, что его пропажа связана с находкой на LB-426?
– Как говорится, «после этого» не значит «вследствие этого»… Но случайных совпадений тоже не бывает. Хранящимися на нем данными могли заинтересоваться наши конкуренты – по тому же принципу, что и ваша страховая компания: раз что-то скрывают, значит, есть что скрывать. А кроме того, корабль могла похитить мафия или, наконец, какие-нибудь террористы, прослышавшие о силе и опасности этих инопланетных существ. Собственно, мы не только не против расследования
– Пожалуй… – Алан кивнул и встал. Через стол на него пристально смотрел Варковски. Небольшие черные глаза начальника внутренней безопасности сузились до двух щелок: взгляд проник, как показалось Алану, в самую глубину и пощекотал его изнутри. Вздрогнув, он поспешил снова согласно кивнуть.
11
Синтия ждала его на орбитальной станции. Созданная как лаборатория, станция являлась заодно и «загородным домиком» для семей Крейга и Паркинса. Цецилия просто считала делом престижа иметь свой дом на орбите и очень гордилась им, хотя жила здесь мало и редко, в отличие от Марты Паркинс, пребывавшей на станции постоянно и очень страдавшей из-за этого. Кларенс мало заботился о личном комфорте, ему было удобно жить возле самой лаборатории – это его усердие не оставалось незамеченным. Разумеется, насильно Марту он дома не держал, но та сама боялась оставлять его надолго одного в компании секретаря-делопроизводителя Росы Гарсиа и молодых сотрудниц. Так то слабость, то ревность мешали ей уехать, и она считала себя самой несчастной женщиной Земли и околоземелья. Впрочем, если забыть о чисто формальном соседстве лаборатории биооружия, отделенной рядом заслонов, «загородному домику» многие могли бы позавидовать, во всяком случае, от их аналогов на планете он отличался только отсутствием голубого неба (зеленой травы в оранжереях было вдоволь).
При виде Алана Синтия подплыла к краю бассейна (сама она предпочитала «дом» на станции потому, что ее здесь реже дергали).
– Ну что, прибыл?
Алан улыбнулся одними глазами. Синтия, как всегда, была сердита.
– А что, были сомнения?
– Разумеется! Ты же начал крутить дела с моим папашей… Какую пакостную сделку он тебе предложил?
– Он предложил мне найти пропавший корабль, и я проторчал за компьютером почти двенадцать часов без всякого толку. Нигде и ничего нет. Эта штука просто испарилась в космосе.
– Жаль. – Синтия подтянулась на руках и села на край бассейна. «Настоящая русалка», – залюбовался Алан.
– Странно, судя по твоим словам, ты должна не слишком огорчаться неудачам такого рода…
– Ты дурак, – спокойно констатировала Синтия. – Если бы тебе удалось напасть на след, я бы уговорила Па и кое-кого еще помочь тебе занять место Эдварда: ужасно неприятный тип, его все терпеть не могут.
– Тогда почему держат?
– Слишком хороший работник. Ну что, пошли я тебе покажу твой будущий дом? Да, а из твоей компании тебя уже выперли?
– Пока нет. – Алан поморщился. Он не придумал ничего лучшего, чем сказать Каллагану, что принял предложение Крейга в целях более успешного ведения расследования. Впрочем, то же самое он сообщил и своей совести. Во всяком случае, если придется разочароваться в аферах нового родственника, всегда будет законное основание дать задний ход: переднего, мол, и не было вовсе.
Неожиданно под потолком замигала красная лампа.
– Что это? – привычно подскочил Мейер.
– Не знаю, – пожала мокрыми плечами Синтия.
– Тревога?
– Нет, всего лишь срочный вызов… да не обращай ты внимания – это не для тебя, а для папочки…
12
– Поклянись,
– Дорогая, – от этого слова Кларенса передернуло, – ну сколько раз я могу клясться, что у меня, кроме тебя и работы, ничего в жизни нет? Ты можешь проверить любой мой день по секундам – я бы просто не нашел времени для того, чтобы изменять тебе.
– Времени? – слеза выскользнула-таки из-под нижнего века. – Значит, если бы оно у тебя было, ты бы это делал?
– Нет, дорогая, – внутри у Кларенса все начинало закипать, но он ни за что не позволил бы себе дать волю нервам при свидетелях. – Я сказал это лишь для того, чтобы ты получила более веское доказательство, чем мои клятвы.
– Кларенс, почему ты меня все время оставляешь одну? Когда тебя нет, я так волнуюсь, что у меня раскалывается голова. У меня все время болит голова, Кларенс!
– Хорошо, тогда смени врача, – не понял он.
– Кларенс! Ты меня никак не хочешь понять! Бергман меня вполне устраивает, меня не устраивает другое…
– Я?
– Да! Ты совсем обо мне не думаешь!
– Успокойся, я думаю о тебе все время. – Не испытывая ничего, кроме легкого раздражения, Кларенс вдруг пожалел, что Марта не больна в действительности, а только изображает болезнь. Он был бы не прочь остаться вдовцом – не потому, что хотел жениться на какой-либо другой женщине – он бы ни за что не «повторил ошибку» – просто семейные сцены забирали слишком много энергии, которую можно было бы отдавать делу. Думал об этом без злости, почти ласково. Жалость к Марте была у него почти искренней: «Ну кто просил ее рождаться на свет такой несчастной?»
Словно извиняясь за собственные мысли, он подошел и погладил супругу по голове. Марта всхлипнула.
– Вот так, а теперь я должен идти.
– Нет! – влажная от слез рука крепко вцепилась ему в запястье. – Не пущу! Я не могу без тебя, Кларенс!
– Марта, меня ждут дела.
– Нет!
– Смотри, – он наугад махнул в сторону сигнальной лампы. – Меня вызывают… – голос Кларенса замедлился: только сейчас он заметил ее мигание, – к себе…
Марта безнадежно посмотрела в угол. Обычно лампа не работала, и муж объяснял это тем, что она успела погаснуть за мгновение до того, как Марта собралась на нее взглянуть.
На этот раз лампа мигала безо всякого обмана. И сердце Кларенса екнуло: за все время его работы в Компании этот сигнал давался впервые…
13
«Наверное, мне надо увольняться», – подумал Тедди. Хотя спасательный катер шел легко и ничто не предвещало неприятных неожиданностей, его сердце начало колотиться. Он уже испытывал некогда подобный немотивированный страх, когда его бригада подобрала спасательную капсулу со спящей женщиной. Пожалуй, тогда настроение было не менее гнетущим, но все обошлось. По крайней мере, с их бригадой. Подняли на борт, доставили на ближайшую станцию… Сейчас Тедди было не просто тяжело – ему было страшно, словно из-за стекла обзорного иллюминатора смотрели на него враждебные нечеловеческие глаза.