Чужое лицо
Шрифт:
Бьюкенен мысленно согласился с Педро. Кто-то весьма халатно отнесся к заданию и бегло просмотрел личное дело Хуаны, вместо того чтобы внимательно его изучить.
– Третий, - продолжил мексиканец, - как и вы, сказал, что встречался с Хуаной в Форт-Сэм-Хьюстоне. Но когда мы спросили, почему она не пригласила его к нам, - а мы знали почти всех ее друзей, - он словно язык проглотил. По крайней мере, вы нашли, что ответить на мой вопрос. И вы действительно знаете Хуану. Поэтому я хочу спросить вас... Джеф Уокер... Наша дочь в беде?
Мать Хуаны
Все-таки он решил рискнуть.
– Мне так кажется.
Педро облегченно вздохнул, будто узнал то, что и ожидал услышать, хотя ответ Бьюкенена вселил в него новую тревогу.
– Чувствовало мое сердце, - сказала мать Хуаны, понурив голову.
– Что с ней? Скажите! Мы до смерти волнуемся...
– Анита, пожалуйста, не надо о смерти.
– Педро прищурился и повторил вопрос, который только что задала его жена: - Что с ней?
– Если бы я знал, меня бы здесь не было, - ответил Бьюкенен.
– На прошлой неделе она сообщила мне о своем желании встретиться. Текст письма казался очень туманным, точно Хуана не хотела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, разгадал его смысл. Однако я понял, что она отчаянно нуждается в помощи. В Новом Орлеане есть одно место. У меня и Хуаны связаны с ним особые воспоминания. Так вот, не говоря об этом прямо, она просила... можно сказать, умоляла... встретиться с нею в то же время и на том же месте, где мы расстались в последний раз. Тогда был канун Дня Всех Святых, одиннадцать вечера. Однако Хуана не пришла на встречу. Я ждал ее и на следующий день, но она так и не появилась. Очевидно, с ней что-то случилось. Поэтому я и приехал к вам в надежде, что вы сумеете мне помочь. Кроме вас, мне не к кому обратиться.
Супруги молчали.
Бьюкенен не торопил их.
– Нет, - нарушила тишину Анита.
Бьюкенен терпеливо ждал.
– Мы ничего не знаем.
– Анита вздохнула.
– Только мы очень беспокоимся за нее, уж больно странно она себя ведет.
– Странно?
– Уже девять месяцев, как от нее ни слуху ни духу. Раньше если она куда и ехала, то звонила домой по крайней мере раз в неделю. Правда, она предупредила, что ее какое-то время не будет. Но не девять же месяцев?
– Где она работала?
Педро и Анита смущенно переглянулись.
– Вы не знаете?
– Она была как-то связана со службой безопасности.
– Государственной?
– Нет, частной. У нее было собственное дело в Сан-Антонио. Но это все, что нам известно. Хуана не любила рассказывать о работе. Говорила, что не хочет злоупотреблять доверием клиентов.
"Молодец, - подумал Бьюкенен, - сразу видно профессионала".
– Понятно, - сказал он.
– Значит, целых девять месяцев от нее нет вестей.
Внезапно Бьюкенен заметил, что отношение хозяев к нему резко изменилось. В темных глазах мексиканцев вновь вспыхнуло недоверие. Его слова о других людях, которые разыскивали Хуану, заставили их насторожиться.
Однако Бьюкенена беспокоило нечто другое. Он совсем забыл об осторожности. Если враги настолько нетерпеливы, что посылают трех человек выведать у родителей о судьбе Хуаны, от них можно ждать чего угодно. Что, если?..
– Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей уборной?
Педро подозрительно поглядел на него и нехотя кивнул:
– Прямо по коридору, первая дверь налево.
– Благодарю вас.
Бьюкенен поднялся со своего места и направился в указанном направлении. Войдя в чистую белую уборную, он спустил воду в унитазе и вымыл руки.
Он оставил кран открытым. Тихо подошел к аптечке, отыскал пилочку для ногтей и, пользуясь ею как отверткой, открутил винты на крышке выключателя. Стараясь не задеть провода, он осторожно снял выключатель и стал внимательно рассматривать углубление в стене уборной.
То, что он увидел, еще больше усилило слабость и ощущение тошноты, вызванное головной болью: миниатюрный микрофон с передатчиком. В таком месте большинство людей чувствуют себя в безопасности и меньше всего ожидают, что их подслушивают. Поскольку мать Хуаны постоянно наводила в уборной чистоту, "жучок" можно было засунуть только под выключатель. Профессиональная работа. Вероятно, телефоны тоже прослушиваются.
"О'кей, - подумал Бьюкенен.
– Что и требовалось доказать".
Он закрыл кран, надеясь, что звук льющейся воды перекрыл шум от возни с выключателем, и вернулся в гостиную, где родители Хуаны шепотом обсуждали его появление.
– Педро, я прошу меня извинить.
– За что?
– Когда я мыл руки, то, наверное, слишком сильно нажал на кран. Похоже, он сломался. Мне очень жаль, что так получилось...
Педро нахмурился. Он встал и с выпяченной грудью, тяжело ступая, направился в коридор.
Бьюкенен обогнал Педро и приложил палец к губам, желая, чтобы тот не задавал лишних вопросов. Но, увидев, что отец Хуаны его не понял и собирается немедленно выяснить, что происходит, он крепко зажал ему рот и еле слышно прошептал:
– Молчите.
Педро, казалось, остолбенел.
– Дом прослушивается.
Мексиканец ничего не понял. Он попытался освободиться от закрывавшей ему рот ладони, но Бьюкенен левой рукой обхватил его затылок и подтолкнул к двери уборной. Войдя внутрь, он подвел Педро к месту, откуда только что извлек выключатель. Отец Хуаны занимается ремонтом автомобилей и, конечно, разбирается в электричестве. Одного взгляда для него должно быть достаточно, чтобы понять: маленькое приспособление позади выключателя не что иное, как миниатюрное подслушивающее устройство.