Чужое знание
Шрифт:
– Я имею в виду, по нашей части... По линии Тьмы.
Тут Бермас непроизвольно подобрался, как старый вояка при виде высокого чина - спина выпрямилась, плечи развернулись, подбородок вздернулся.
– Разумеется, я знаком с историей и традициями рода Юсуповых. В том числе и с, как вы выразились, тонкостями по линии Тьмы. Они вампиры, практически все. Вас это интересует?
– Не сам факт, а скорее то, что из этого факта вытекает. Юсуповы ведь владели древними реликвиями, магическими артефактами?
– Реликвиями и артефактами среди могущественных Иных
– И где сейчас все их реликтовые сокровища?
– Частично увезены за рубеж самими Юсуповыми, частично прибраны Инквизицией, частично растащены в смутное время сто лет назад... Сто лет назад смута была глобальнее, Дима. И страшнее, гораздо страшнее. Что там люди - Иные гибли десятками. Вы комментарии фон Кисселя к булгаковской "Белой гвардии" не читали?
– Увы...
– Интереснейшее исследование! Местами интереснее, чем у Булгакова. И ведь все правда! Ни строчки вымысла - и это ужасает больше всего!
– Не сомневаюсь, - вздохнул Швед, лихорадочно соображая как бы половчее разговорить Аркадия Семеновича на интересующую его тему. Теоретически - многолетний начальник научного отдела киевского Дозора должен был знать о Пустой Книге очень много, если не вообще все. Это огромная удача, что Швед его встретил.
И тут Шведа вдруг одолели сомнения. Удача - капризная дама, как известно. И как-то ему в последнее время подозрительно везет. От нападения в поезде отбились, хотя на первый взгляд расклад был не в их пользу. Шагрон примчался по зову, словно только и ждал звонка - он ведь вполне мог быть занят, или вообще мог отсутствовать в Москве. И тут, в Питере - не успели приехать, и нате вам - закоренелый домосед-киевлянин, ходячая энциклопедия по делам Света и Тьмы, сидит, дожидается чтобы Швед выяснил все, что его интересует в данный момент. Разве не подозрительно?
"Скорее всего, - с неясной тревогой подумал Швед, - меня осознанно и тонко ведут. Совиная Голова, Завулон, Гесер - все вместе или кто-нибудь из них по отдельности. Мне, бредущему в потемках, подкладывают дощечки над ямками, ставят указатели на развилках, поддерживают под локотки, дабы не упал и подпинывают на поворотах, дабы не совался куда не следует. Шагрон приедет - впрямую спрошу: не велено ли ему было вчера кататься по Москве, желательно где-нибудь на юго-востоке, поближе к Люберцам, и ожидать звонка с воплем о помощи по транспортной части..."
– Скажите, Аркадий Семенович, вы знаете что-нибудь о Пустой Книге?
– спросил Швед вслух, решив, что узел проще разрубить, чем развязывать.
Бермас внимательно поглядел ему прямо в глаза - Шведу показалось, что он улавливает там горечь и разочарование.
– Разумеется, знаю. Но это запретная тема, Дима. Любые манипуляции с Пустой Книгой запрещены эдиктом Инквизиции от августа одна тысяча шестьсот девяносто седьмого года. И подписан сей эдикт в том числе Оливером Розендорфером, Пресветлым Гесером и Завулоном. Ну и еще несколькими не менее весомыми лицами мира Иных.
–
– Кто послал?
– глухо уточнил Бермас.
– Оливер Розендорфер, Пресветлый Гесер и особенно Завулон, наш с вами прямой шеф. Насчет остальных весомых лиц не скажу, но наверняка они также осведомлены о моей миссии. Да, Аркадий Семенович, да, я сейчас работаю под тройным патронажем и где-то тут неподалеку вьются наблюдатели.
– Значит, опять...
– горечь прорезалась не только во взгляде Бермаса, но теперь и в голосе тоже.
– Что ж им неймется-то, Великим...
Он помолчал.
– Кто от нас наблюдает?
– Юрий.
– Минский?
– Он уже опять московский, но да, он.
– А от Светлых?
– Некто Солодовник. Вряд ли вы его знаете, он моего возраста. А от Инквизиции оборотень Хена.
– Сам Хена? Да уж...
– Бермас покачал головой и вдруг снова поглядел Шведу прямо в глаза.
– Я вам не завидую, Дима. Очень может быть, что вы войдете в историю как главный виновник неисчислимых бедствий. А истинные виновники как обычно останутся в тени.
– Поздно рефлексировать, Аркадий Семенович. У меня выбора нет. Или найду ее, или развоплотят, как у весомых водится.
– Так всегда и бывает, Дима. Так всегда и бывает...
Бермас помолчал, что-то обдумывая, потом негромко спросил:
– Скажи-ка, Дима... Только, пожалуйста, правду. В миссию тебя отрядила упомянутая троица Великих под эгидой европейского Бюро или... еще кто-нибудь?
– Если вы спрашиваете о том, беседовал ли я со Стражем и приняла ли меня Книга, то да, беседовал, и да, приняла, - ответил Швед буднично.
Бермас печально покивал с видом человека, покорно принимающего неизбежное.
– Что ж...
– произнес он словно бы через силу.
– Тогда противиться и впрямь бессмысленно. Я и все мои знания к вашим услугам, Проводник!
Последнее слово он произнес так, что не возникло ни малейших сомнений: писать его следует с заглавной буквы.
– Проводник?
– переспросил Швед машинально.
– Тот, кого избирает Пустая Книга, становится Проводником, - пояснил Бермас.
– Правда, до сих пор, по крайней мере в исторически отслеживаемый период времени, она избирала магов посильнее... Простите, Дима, однако так оно и есть.
– Я догадываюсь, - спокойно ответил Швед.
– И я это давно принял.
Он помолчал. Потом, наконец, сформулировал то, что хотел:
– Аркадий Семенович, раз уж мы внезапно встретились... Мне бы аналитическую справку о Пустой Книге, а? Как в Дозоре, как всегда от научного отдела. Особенно беспокоят возможные сюрпризы в случае, если с Книгой пытается работать слабый маг. Моего уровня. Чтобы очередной забег по граблям не устраивать.
– Справку - это можно, - почти без эмоций ответил Бермас.
– Посижу ночку, изучу вопрос, освежу в памяти. Вам как, обязательно письменно или можно на словах?