Чужой гость
Шрифт:
— Лады, — рассмеялся Андрей.
Класс встретил друзей молчанием и оторопелыми взглядами: сразу после гардероба Василиса взяла парня под руку, так они вместе и дошли. Василиса села на заднюю парту по соседству с Андреем и подмигнула воздыхательницам Глеба. Андрей сумел удержать на лице спокойно-улыбчивое выражение, хотя и он был удивлён — пусть это заметила одна сидевшая рядом Василиса. Репутация в школе у Андрея не очень приличная? Зато он уже доказал, что друг настоящий. А уж выражение лица Ларисы Демидовны, когда она вошла провести классный час и увидела, где и с кем теперь сидит новенькая, стало достойной наградой за то поганое «знакомство с товарищами», которое учительница первого сентября устроила Василисе.
— Твоей матери, как пить дать, нажалуется, — шепнул Андрей. — У неё не зря прозвище «крыска Лариска».
— А плевать. Всё, что можно, мать у меня уже отобрала вчера. Теперь мне нечего терять, кроме своих цепей.
********
Просить Андрея проводить её после уроков обратно до дома Василиса не стала: у парня и свои дела есть. Хотя пока шла, всё время успокаивала себя, что она готова защищаться, сердце же бешено подпрыгивало от каждой тени и резкого звука. А вдруг Глеб не успел девчонок предупредить или те не послушаются? Дома выяснилось, что утренняя шутка насчёт «лишили всего» оказалось правдой. Симка на телефоне была оформлена на маму, и лимит интернета она, конечно же, не пополнила. На свой компьютер мама поставила пароль, с ноутбуком дочери поступила просто — уходя, оставила включённым, а зарядку забрала с собой. Помаявшись с час и сделав уроки не только на завтра, но и всё, что вообще задано, Василиса достала мольберт, краски и лист акварельной бумаги. Библиотека почти целиком осталась у отца, и рисование оставалось единственным занятием. К тому же создавать картины ей всегда нравилось и, по словам учителей в художественной школе, получалось у Василисы отлично. Сделать несколько набросков. Подарить сначала Андрею, ему будет приятно. А потом намекнуть, что хорошо бы «отблагодарить» и Виктора. Преподнести ему парочку рисунков — вот и будет повод наведаться, поговорить насчёт прошлого.
Девушка поставила мольберт возле окна и решила для начала изобразить дворовый пейзаж. Точнее, тот кусок их «коробки», который просматривался из окна. Руки, управляемые краешком сознания, работали как бы сами по себе. Разводили краски, смачивали кисточки и укладывали мазки. Голову до отказа забили мысли, что же ей делать и как выстраивать отношения с мамой? Минимум год, пока Василиса не окончит школу, не поступит в университет и не уедет отсюда в Ярославль или в Москву, им придётся сосуществовать вместе. Лишь когда всё было закончено, пришлось грустные размышления отложить в сторону. Чтобы ещё влажный лист переложить на стол и не смазать рисунок, необходимо делать это аккуратно и внимательно.
— Ни хрена себе!
На листе был изображён вовсе не двор. Василиса внимательно посмотрела за окно — вдруг она чего-то пропустила? Но нет, там на жухлом пожелтевшем газоне играли в футбол мальчишки, в стороне резвилась стайка девочек лет десяти, а в песочнице, пользуясь последним скромным теплом осени, под присмотром мам возились малыши. На рисунке под небом, выцветшим от зноя, извивами охристых и жёлтых линий застыли раскалённые пески. В зените горело злое жгучее солнце, вдалеке у горизонта темнели скалы и загадкой чернели наполовину занесённые песком непонятные развалины. Василиса аж передёрнула плечами, до того удалась картина, стараясь ворваться в прохладу квартиры огнедышащим валом.
Гадая, как у неё это получилось, девушка аккуратно принялась снимать бумагу с мольберта. Стоило рисунку оказаться в руках, и комната пропала! Теперь Василиса стояла посреди огромной диспетчерской. Ничем иным зал с рядом кресел перед пультами и большими видеоэкранами быть не мог. Сейчас зал пустовал, ни одно кресло не занято. Девушка пошевелила ногой и с удивлением обнаружила, что она «ощущает» себя в двух местах сразу. Жёсткий ботинок, под подошвой мягко легонько проминалась губчатая резина покрытия пола — и одновременно голые ступни ощущали ворс паласа у себя в комнате. Пол чуть-чуть проминался под ботинком, девушка могла потрогать и ощутить холодный пластик любого предмета. Стоило сделать с десяток шагов, как стало ясно, что если в диспетчерской Василиса перемещалась с места на место, то дома она замерла в неподвижности. В комнате она уже давно запнулась бы о стол, кровать или мольберт — в зале получалось ходить свободно. К тому же если ноги по-прежнему ощущали и домашний ковёр под голой подошвой, и стельку ботинка, руки и остальное тело чувствовало исключительно предметы в диспетчерской.
Глаза, наконец, привыкли к здешнему густо-медовому освещению, так что получилось разобрать детали. Зал был не из современности, а из далёкого будущего. В этом обожавшая фантастику Василиса ошибиться не могла, не существует на Земле таких вот огромных бесшовных объёмных видеоэкранов и сенс-панелей. Как не существует и голографических проекторов: они рисовали для оператора кусок пустыни, что-то вроде застывшего кратера вулкана и картинку из космоса. Да и в остальном вокруг сплошной металл и пластик, ни грамма бетона, краски или дерева. А ещё зал ощущался не очень человеческим. Создателям, похоже, нравились исключительно жёлтый и синий, никаких других цветов в дизайне они явно не признавали. Не нравились здешним творцам ещё прямые углы и полукруги. Если угол — то вместо двух сходящихся плоскостей будет как «фаска» третья плоскость, если нужен полукруг, его сделают из нескольких десятков отрезков. Плюс стоило занять ближайшее кресло, как ощутилось, что хотя сидеть и можно, но не очень удобно. Создано под более высокую и худую фигуру, причём с гораздо более длинными руками.
— Прошу разрешения на синхронизацию, — противно зазвенел в голове сухой металлический голос. — Прошу разрешения на синхронизацию. Прошу разрешения на синхронизацию, — Василиса встала из кресла — голос пропал. Села — внутри черепа опять загудело: — Прошу разрешения на синхронизацию. Прошу разрешения на синхронизацию.
— Чёрт с тобой, синхронизируйся.
От макушки до пяток прошла щекочущая волна, почему-то в нос ударил запах горячего шоколада.
— Степень сведения информационных баз пятьдесят процентов. Степень связи девяносто эргов. Степень синхронизации три четвёртых доли. Отклонения параметров в пределах синего допуска. Начать смену?
— Да.
Василиса ничего не понимала, но решила поступать так, как читала в книжках. То есть соглашаться и подыгрывать. Наверное, не просто так она сюда попала?
— Смена начата. Число активных операторов на текущий момент — один. Ваш допуск — синий. Число операторов жёлтого допуска на текущий момент — ноль. Внимание, красная тревога! На время тревоги ваш допуск повышен до жёлтого. Найдены союзники. Количество союзников одна тактическая единица. Внимание, атака. Внимание, атака. Обнаружены зверлинги. Тип — завроид. Сто двадцать единиц. Дать развёрнутую информацию? Дать локальную информацию?
— Да!
— Принято. Даю локальную информацию.
— Ч-чёрт, железяка тупая, — успела ругнуться Василиса.
И оказалась, что она уже смотрит на ту самую пустыню со своей картины. Как бы стоит на балконе на уровне третьего этажа. Внизу за грудой то ли развалин то ли камней залёг человек в самом настоящем бронескафандре: если хоть раз смотрел космические боевики и аниме или видел иллюстрации к фантастике, ошибиться невозможно. Сейчас броня почти сливалась с жёлто-бурым песком. Если бы не слабый голубой ореол вокруг фигуры, Василиса её вообще бы не заметила. А ещё человек отстреливался, огрызаясь короткими очередями в сторону подбиравшихся тварей. Они то ползли, то перебегали на четырёх или двух лапах. Покрытые мелкими чешуйками завроиды, как их обозвал здешний компьютер, напоминали одновременно змею с бронированной головой и доисторического ящера, сразу за короткой шеей находился широкий костяной воротник как у трицератопса. Твари всё ближе подбирались к человеку. И, похоже, не имели инстинкта самосохранения, ибо на песке валялось не меньше трёх десятков дохлых туш, но гадины упорно лезли.
— Развёрнутую давай!
Василиса снова сидела в кресле, на экране, словно глядишь сквозь окно на объёмный макет, появилась жёлтая пирамида, несколько серых непонятных полуразрушенных зданий — и одинокая синяя точка, которую вот-вот захлестнёт море красных. На самом краю макета внимание Василисы привлекли два жёлтых кружка.
— Статус! — сообразила приказать девушка и ткнула пальцем в кружки.
— Орудийные платформы второго класса, восстановлены на шестьдесят пять единиц. Силовые поля десять единиц. Активировать поддержку? — в металлическом голосе послышались сомнения.