Чужой, родной, любимый
Шрифт:
– Ничего, перебесится, - утешающее произнесла и лукаво посмотрела на Дэна.
– Так что у нас с ужином?
– Как насчет пиццы или китайской еды на дом?
– улыбнулся Дэн.
– Или предпочтешь сходить в ресторан? Тут недалеко от дома я видел одно местечко...
Уход из дома вечером я отмела сразу. Кто-то же должен сдерживать романтические порывы, неизменно ведущие к полному краху. Макс не проглотит такую «пилюлю».
– Пусть будет пицца, - объявила я.
– С курицей, раз уж нам не удалось попробовать
Мы прибрали в кухне, проветрили квартиру и, пока не прибыл заказ, уселись пить чай. От злости Дэна не осталось и следа, он шутил, рассказывал забавные случаи из жизни. И вообще был самым милым и душевным собеседником.
– Мне вот интересно, чем ты таким важным занимался, пока готовил?
– я не удержалась от вопроса.
– Не хочешь рассказать?..
Дэн смутился. Посмотрел на сложенные на столе руки. И как будто бы покраснел.
– Кажется, знаю, чем занимался...
– улыбнулась я.
– Хобби? Снова мастерил игрушки?
– Меня это успокаивает, - признался Дэн.
– А как ты догадалась?
Я пожала плечами. Мне иногда казалось, что мы с Дэном умеем читать мысли друг друга. А его мастерство создавать механические безделушки умиляло меня.
– Покажешь?
– затаив надежду, спросила я.
Дэн нехотя поплелся в спальню. Я последовала за ним. Застыла в дверях, не смея войти внутрь.
Эта комната стала для меня запретным местом, она словно пропиталась энергетикой хозяина. Постельное белье пропахло мускусно-пряным ароматом его тела. Шелковые простыни манили прохладой. Как, наверное, приятно прилечь щекой на прохладную поверхность. Как в детстве, устроить бои подушками. Разметаться на кровати, широко раскинув руки...
Дальше мечтать я не смела.
– Вот смотри, - Дэн достал из ящика заводную балерину.
– Нравится?
Ключик повернулся, куколка ожила. Рыженькая, тоненькая, с удивительно знакомыми чертами лица. И очень грустными карими глазами. Она не просто поворачивалась в такт музыке, но и исполняла балетные па.
– Она движется, как живая, - восхитилась я. Глядя на механическую балерину, вспомнила о разговоре с бабой Катей.
– Почему ты сделал игрушку похожей на меня? И зачем хранишь мою фотографию в спальне?
– О чем ты?
– Дэн сделал вид, будто не понял.
– У меня нет ни одного твоего снимка...
Он говорил так искренне, что я засомневалась. Неужели баба Катя ошиблась? Или... Вдруг Макс устроил проверку?..
– Маленькая фотография, как на документы, - напомнила я.
– Она лежала на комоде, под светильником.
Если при упоминании о хобби Дэн покраснел, то теперь стал бледным, как парное молоко.
– Черно-белая?
– уточнил не своим голосом. Дождался моего кивка и ошеломил ответом: - Это не твой снимок. На нем изображена моя мать.
Полез в спортивную сумку, отогнул покрытие дна и вручил мне фотографию.
В
Глава 14
Снимок матери Дэна был старым, плохого качества. Изображенная на нем женщина смотрела исподлобья, точно на злейшего врага. Даже не знаю, почему баба Катя решила, что это я. Да, небольшое сходство есть, и все же... В матери Дэна было что-то отталкивающее, неприятное.
– Фото сделано за несколько дней до смерти, - заметил Дэн.
Он подошел так неожиданно, что я подпрыгнула. Поспешно убрала снимок, положив лицом вниз. Отчего-то не хотелось, чтобы мать любовника стала свидетельницей разговора.
– Ты ее очень любил, да?
– спросила я с сочувствием.
– Отчего она умерла?
Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, Дэн смотрел изучающе. Точно решал, стоит ли откровенничать.
– От рака, - признался, отводя взгляд.
– До последнего тянула с лечением, не хотела обращаться к Максу за помощью. Потом стало поздно...
Подавив сухой спазм в горле, я подошла к Дэну и неловко обняла:
– Прости, что заставляю тебя вспоминать об этом. Тебе, наверное, все еще больно?..
– Уже нет, - неожиданно признался он.
– Я почти выполнил данное матери обещание, теперь она может спать спокойно.
От этого признания я вздрогнула, точно почувствовала порыв ледяного ветра. Выходит, это мать вынудила Дэна ненавидеть отца? Передала по наследству ненависть?..
– Идем в гостиную, поедим, - предложил Дэн.
Послушно поплелась за ним. Уселась на диван, приняла чашку с чаем и кусок пиццы. Дэн улыбался, но за его показной веселостью скрывалась тяжелая психологическая травма.
– Ты тоже считаешь, что она на меня похожа?
– спросила я, внутренне обмирая.
Нехорошая догадка копошилась в мозгу, не давая покоя. Неужели Дэн прикипел ко мне лишь потому, что я напоминала ему мать? Вполне правдоподобное объяснение, но как же тяжело это признать.
– Внешне вы похожи, но внутри совершенно разные, - признался Дэн.
– Мне хватило одного ужина, чтобы понять это.
Слегка полегчало. Я даже смогла сделать глоток чая и улыбнуться.
– Расскажи мне о ней?
– попросила Дэна.
– Макс никогда не заикался о твоей матери - ни прежде, ни сейчас. Но, сдается, неспроста он дважды выбрал для себя похожих женщин.
Макс не любил меня по-настоящему, в этом я была уверена так же твердо, как в том, что солнце встает на востоке, а садится на западе. Так, может быть, матери Дэна удалось в свое время «расшевелить» эту глыбу эгоизма? До такой степени, что всю оставшуюся жизнь он сожалел о разладе.