Чужой - Свой
Шрифт:
Я еще не успел ничего сказать, как почувствовал, что связь оборвалась.
— Деловой мужик, — пробурчал я. — Интересно, сколько сейчас времени?
— Девять часов тридцать шесть минут утра.
— А чего окно в этой спальне не прорубили?
Секундное молчание.
— Открыть окно?
— Открой, если не жалко.
В следующую секунду боковая стена полностью исчезла и комнату залили потоки света. Моим глазам предстала такой необыкновенной красоты панорама города, что я пулей вылетел из кровати, затормозив только в нескольких сантиметрах от прозрачной границы.
— Красотища-то какая!!
Глава 2
Войдя в небольшой зал, стены которого переливались всевозможными
Сделав два шага, я остановился, не зная, что делать дальше и как представляться, так как рассчитывал на присутствие морфа, но того среди присутствующих не оказалось. Оживленная беседа, при моем появлении, сразу прервалась, и все присутствующие, четверо мужчин и две женщины, с любопытством уставились на меня. Двое молодых ребят, развалившиеся в свободных позах, на ближайшем ко мне диванчике, были одеты в разноцветные рубашки с множеством карманчиков и невообразимые штаны, переливающейся всей радугой красок. Эти мальчишки, в моем понимании, никак не тянули на матерых профессионалов, способных участвовать в серьезных расследованиях, а скорее были похожи на подростков-акселератов, только что выдернутых из дискотеки. Те же снисходительные ухмылки на лицах, а в глазах — уверенность в собственном превосходстве.
"Это, похоже, те ребята — электронщики, о которых мне говорил морф".
Далее шел мужчина, обладавший таким классическим профилем, что хоть монеты чекань с его изображением. Он один, занявший целый диванчик и по-барски раскинувшись на нем, был одет наиболее респектабельно и строго, насколько это возможно для этого мира. Если во взглядах молодых парней сквозило снисходительное любопытство, то "барин" смотрел на меня с нескрываемым высокомерием. Четвертый мужчина отличался от остальных не только цепким и испытывающим взглядом, но и хорошо развитой, тренированной фигурой. В моем понимании, он больше всего походил из присутствующей мужской половины, если не на оперативника, то хотя бы на человека, способного на решительные действия. Скользнув взглядом по мужчинам, я невольно задержал его на женщинах.
Первая из террянок, сидевшая ближе всего ко мне, выглядела несколько строго из-за не по-женски твердого взгляда, зато другая удивила меня своею странной для этого мира, почти "земной" красотой. Взгляд ее, как мне показалось, в отличие от остальных, не сочился снисходительностью, а просто был наполнен непосредственным женским любопытством. К тому же ее идеальной стройности фигурка, затянутая в узкое подобие комбинезона, выглядела настолько соблазнительной, что мне составило немало труда оторвать нее взгляд. Строгая террянка выглядела на ее фоне более просто, хотя бы потому, что являла собой яркий образчик местной красоты. Затянувшаяся пауза была прервана мужчиной с классическим профилем.
— Садись, землянин. Поговорим, — его слова, были продублированы небрежным взмахом руки в сторону свободного диванчика. — Ты действительно очень похож на нас. Не ожидал.
Сев на диванчик, я замер в ожидании вопросов, которые не заставили себя долго ждать.
— В твоем мире все так грубо одеваются? — сразу вылез с вопросом один из молодых людей. — Странный вкус! Вам что не доступно изящество линий, не радует яркость красок?
— Радует, но не до такой степени.
Я старался говорить безразлично, не позволяя чувствам даже зарождаться, не говоря уже об их внешнем проявлении.
— А, правда, что у вас в ходу бензиновый двигатель наряду с расщеплением атома? И что вы живете парами… — но тут влезшего в разговор второго парнишку, бесцеремонно прервал "барин".
— Об этом ты можешь поговорить с ним позже, в приватной беседе. Мы здесь не для этого собрались, — довольно сухо заявил он. — Разрешите для начала представиться. Как мы уже знаем, тебя зовут
— Только в самых общих чертах.
— Этого вполне хватит. Теперь, что касается твоей… работы. Просто побудешь часа два, не более, в пределах действия полей порогового контура под наблюдением регистрирующей аппаратуры. Это все, что от тебя требуется.
Он не говорил, он указывал.
"Теперь понятно от кого набрался морф высокомерности. Интересно терряне все такие или мне просто везет на подобных типов? Надо слегка утереть нос этому "барину".
— Не волнуйтесь, господин — начальник — барин! Буду лежать, как положено, в пределах действия полей порогового контура. Даже скажу вам больше: приложу все свои усилия для выполнения этой трудной и ответственной задачи! — отрапортовал я, глядя прямо в глаза Жореса. При этом я вскочил и утрировано изобразил старого служаку, вытягивающегося в струнку при виде начальства. Грудь колесом, руки по швам, глаза на выкате. Как у меня это получилось, я мог судить по мелькнувшим на губах улыбкам на лицах женщин и ехидным смешкам, раздавшимся с диванчика молодежи. На лице Жореса, надо отдать ему должное, не дрогнул ни один мускул, только взгляд изменился, став оценивающим и жестким.
— Ни у кого вопросов больше нет? — сказал он ровным голосом, обводя взглядом присутствующих. — Тогда с ним все. Остальное землянина не касается. Влад, ты свободен.
Я поднялся, чтобы уйти. Настроение резко упало. Не так я видел эту беседу, но с моим мнением здесь, похоже, никто не собирался считаться.
— Влад, я хотела бы с тобой побеседовать, — голос Лавинии прозвучал неожиданно. Причем не столько для меня, сколько для остальных террян. — Чуть позже, если ты не против.
— Не против, — с некоторой растерянностью, почти автоматически, дал я свое согласие.
— Тут напротив входа в Центр есть зал встреч. Подожди меня там. Я скоро буду.
* * *
Мы сидели в прозрачной полусфере, за столиком, на блестящей черной поверхности которого, то появлялись, то исчезали целые рои ярко-желтых искорок. Это отвлекало меня, и в то же время не мешало любоваться красотой террянки. Лавиния, помимо моей воли, все больше привлекала меня, все больше ослабляя психологический барьер, который автоматически отгораживал меня от представителей чужих рас. Но вот сейчас он становился все слабее и слабее, что ставило террянку на уровень красивой женщины — землянки, а значит, мне все больше хотелось узнать ее, как личность и как женщину. После нескольких общих фраз, которыми мы перебросились в начале встречи, наступило молчание. Я попытался использовать его, чтобы успокоить свои разбушевавшиеся мысли, одновременно пытаясь найти тему для поддержания разговора, но и то и другое у меня почему-то получалось плохо. Чем дольше длилась пауза, тем больше терялся, хотя ее, насколько я мог понять, совсем не тяготило наше молчание. Она все также спокойно, с долей насмешливого любопытства, смотрела на меня.
— Наше молчание явно затянулось, — наконец, я решился продолжить разговор. — С моей стороны это невежливо. Но ты должна…
— А что плохого в молчании? Язык не всегда может выразить то, что могут сказать глаза. Или я не права, Влад?
"Это как понимать? Что она имеет в виду?".
— В принципе… да, — промямлил я, надеясь, что говорю то, что нужно.
— Отложим пока это. Мне сейчас интересно другое. Ты нарочно старался быть таким… невежливым с нами?
— Нет. Обычно это мне удается без труда, — усмехнулся я, сразу почувствовав себя уверенней.