Шрифт:
Был уже поздний вечер, когда ко мне в окно постучали. Я вышел во двор и открыл калитку. Передо мной стоял незнакомый мужчина.
– Алексей Петрович? – спросил он.
– Да.
– Разрешите представиться, следователь районного управления внутренних дел капитан Кузяев Николай Борисович.
– Чему обязан?
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Могу я войти?
– Ну что ж, входите.
Мы прошли на кухню.
– Присаживайтесь, – предложил я капитану. – Чай будете? Я как раз собирался.
– Не откажусь.
Я поставил ему чашку. Он достал из портфеля
– Алексей Петрович, вы ведь недавно переехали в наши края?
– Скоро три года.
– Ну и как вам здесь, нравится?
– Да, очень. Надоела столичная суета. Да и возраст уже не тот, скоро пятьдесят. Потянуло на природу. Тем более, что сейчас появилась возможность работать удаленно, через интернет. Мое присутствие в офисе требуется раз в полгода. Так что, считайте, живу здесь постоянно.
– А как же семья, дети?
– Ни семьи, ни детей у меня нет. Я давно уже один. И ни от кого не завишу.
– А с деревенскими у вас какие отношения?
– Нормальные. Я, вообще-то, привык жить уединенно и не заводить близких знакомств. Но я же не затворник, хожу в магазин, или просто гулять. Так что всех местных в лицо знаю и со всеми здороваюсь. Вот только имена не помню. Разве что некоторых.
– Понятно. Ну что ж, перейдем к делу. Мне сказали, что вы каждый вечер совершаете пешие прогулки. Далеко ходите?
– По-разному. Маршруты стараюсь менять, но так, чтобы километров пять-шесть получалось, не меньше. Иногда и по семь-восемь выходит. Я уж тут всю округу исходил, все дороги знаю.
– Скажите, а вчера вечером вы куда ходили?
– К реке. До нее как раз два километра. Ну и по берегу еще немного.
– Кого-нибудь встретили по дороге?
– Да вроде никого. Хотя нет, постойте, когда вдоль реки шел Мишку видел. Он там рыбу ловил. Мы еще парой слов с ним перекинулись.
– Какого Мишку?
– Да вот, в третьем доме отсюда живет. С родителями. Фамилию не знаю. Парнишка лет семнадцати-восемнадцати. Шустрый такой.
– Стрельцов его фамилия.
– Наверное. Не знаю.
– А не могли бы вы вспомнить, в котором часу это было? Когда вы с ним разговаривали?
– Могу, конечно. Я всегда выхожу из дома в одно и то же время, в шесть часов вечера. До реки примерно полчаса хода, так что с большой долей вероятности это произошло ровно в половине седьмого. Плюс-минус несколько минут.
Капитан сделал какие-то пометки в своих бумагах и вновь обратился ко мне.
– Алексей Петрович, ваши показания очень важны для расследования, которым я сейчас занимаюсь. Прочтите, пожалуйста, то, что я записал с ваших слов, и распишитесь.
Я ждал этого момента.
– Николай Борисович, вы уж меня простите, но ничего подписывать я не буду.
Капитан в полном недоумении посмотрел на меня.
– Почему? Что, собственно, случилось?
– Видите ли, вы меня спрашивали, я вам отвечал. Но подписать показания, значит, согласиться сотрудничать. При всем моем уважении к вам как к человеку, сотрудничать с полицией, следственными органами, судебной властью я не намерен ни при каких обстоятельствах.
– Да, но без вашей подписи эти показания не имеют
– Мне очень жаль, но это не мои проблемы.
– Вас что, кто-то обидел?
– В свое время я имел печальный опыт общения с правоохранительными органами и повторять его у меня нет никакого желания. Но мой отказ связан вовсе не с этим.
– А с чем же?
– Позвольте мне оставить это без объяснений.
– Алексей Петрович, а вы в курсе, что за отказ от дачи свидетельских показаний, способных оказать серьезное влияние на ход расследования, предусмотрена уголовная ответственность?
– Охотно в это верю и готов понести заслуженное наказание. Куда следовать?
– Ну зачем вы так? Я вовсе не собирался вам угрожать. Просто хотел дать понять, что дело действительно серьезное.
– Я вас понял.
– Так что, не будете подписывать?
– Нет.
Капитан какое-то время молчал, видимо, принимая решение, а потом сказал:
– Ну хорошо. Это, конечно, против правил и нарушает тайну следствия, но ввиду сложившихся обстоятельств, я вам кое-что расскажу. На прошлой неделе у Михаила Стрельцова был конфликт с Тимофеем Кротовым, его сверстником из Баковки, из соседней деревни. Конфликт из-за девушки. Так, ничего особенного, пошумели, покричали, немного кулаками помахали и разошлись. Все бы ничего, но вот вчера Тимофей Кротов был найден мертвым. Кто-то его зарезал. В березовой роще рядом с Баковкой. На месте преступления был оставлен нож, орудие убийства, с отпечатками пальцев Михаила Стрельцова. Это уже установлено. Рядом – следы его обуви. А сегодня, при задержании у него дома была изъята куртка с пятнами крови убитого. Анализ еще не завершен, но это наверняка так. Как видите, улик против Мишки предостаточно. Ему грозит серьезный тюремный срок. Он, конечно, все отрицает, но против таких улик нужно что-то более серьезное, чем просто слова. На его счастье, он вспомнил про вас. Дело в том, что Тимофея Кротова последний раз видели вчера живым ровно в шесть часов десять минут вечера, когда он направлялся в сторону березовой рощи. А в шесть часов пятьдесят минут его обнаружили мертвым случайные прохожие. Получается, что убийство было совершено примерно с шести пятнадцати до шести сорока пяти. Но вы утверждаете, что именно в это время встретили Мишку на реке, в семи километрах от того места, где произошло убийство. Так что он просто физически не мог находиться в роще в это время. Признаться, я с самого начала не верил в его вину, а ваши показания окончательно это подтвердили. Я давно его знаю. Хороший парень, прямой, открытый. Ну не способен он на такое. Подраться? Да. Но чтобы убить? Да еще так подготовленно? Не верю. Кто-то очень умело хотел его подставить. Кто-то, кто знал, что он будет один на рыбалке, и у него точно не будет алиби. Не мог убийца предусмотреть, что вы со своими вечерними прогулками окажетесь как раз у реки, да еще и Мишку там встретите. Но теперь, благодаря вашим словам, все меняется. У Михаила Стрельцова появляется стопроцентное алиби, подтверждающее его невиновность. И как только вы подпишите свои показания, я тут же отпущу его из-под стражи под подписку о невыезде. Пока следствие не закончится.
Конец ознакомительного фрагмента.