Цифромагия. Книга 2. Охота
Шрифт:
«Сволочи», — скрипнул зубами рога Серый, понимая, что к чему.
Троица вынуждала его и Ункаса покинуть засаду и сагрить на себя «автодемонов», чтобы самим благополучно проникнуть в недостроенное здание. Словно подтверждая его мысли, Ультман прислал сообщение: «Вылезайте по живее ато так и будим дамажить».
— Лучше бы в школе книжки читали… — пробормотал Матвей, понимая, что иного выхода, кроме как свалить, сейчас нет. Дружки Ультмана, энчантер Старк и горец Фукс, тоже были девятого уровня. Сам Климов дорос до тринадцатого, но против троих разница в левелах погоды не делала. Да и позиция у компании Ультмана была куда выгоднее. — Ну да ладно, еще пересечемся…
С этими словами он бафнул себя и Ункаса на скорость, после чего, приказав троллю следовать за ним, перемахнул через плиты.
Бетономешалка взревела с новой силой, венчавшая крышу злобная демоническая морда оскалилась. Колеса, мгновенно набрав обороты, взрыли землю, отчего машина окуталась облаком бурой пыли — однако тут же вынырнула из него и помчалась на непрошеных гостей. Вслед за ней к Матвею и Ункасу устремились погрузчик и каток.
Бежать к пятиэтажке было самоубийством — машины превратили бы Климова и тролля в цифровые лепешки, едва те оказались бы на полпути. Однако, к счастью, метрах в сорока от плит пролегала траншея, и Матвей, под свист и ржач компании Ультмана, бросился туда. Спрыгнул на трубы и присел, слушая яростный рев моторов бетономешалки, погрузчика и катка. Баф еще держался, поэтому, убедившись, что с Ункасом все благополучно, Климов понесся вперед. Чуявшие добычу демоны-машины ехали следом, по левую руку, и Матвей видел призрачные головы монстров поверх земляных насыпей, окружавших траншею.
Та несложным лабиринтом опутывала всю стройку, так что вскоре Матвею и Ункасу попался первый поворот, который позволил уйти от преследования — у каждого одержимого авто был свой ареал обитания, и нарушать его границы машины-чудовища не могли. Правда, сама траншея оказалась отнюдь не безопасным местом, поскольку стала домом для Земляных Големов, слепленных из грязи карликов метрового роста, с длинными руками. Твари оказались неожиданно сильны, да и нападали минимум по двое, поэтому при первой же возможности Климов и Ункас покинули траншею.
Удачно разминувшись с самосвалом, они добрались-таки до нужной пятиэтажки. Тайник с артефактом, оказавшимся небольшой черной черепушкой с торчащими из висков перепончатыми крыльями, был на третьем этаже и охранялся семеркой Земляных Големов. Сражаясь с ними, Матвей чудом не погиб, а тролль потерял еще одну жизнь: стрелял зеленокожий коротышка метко, а вот в ближнем бою от него почти не было проку.
Словом, поход на Одержимую стройку доставил весьма и весьма. Хорошо хоть обратный путь обошелся без происшествий, и вскоре донельзя довольный толстяк-эльф пожимал Матвею руку и поздравлял с успешным прохождением проверки и зачислением в ряды своих «квестовыполнителей».
Таким образом, в следующие две недели Климов гонял исключительно по заданиям Эрри. Они были самыми обычными: поиск артефакта или тайника с каким-нибудь сокровищем, убийство чудовищ или кого-либо из неписей, имевших несчастье перейти разъевшемуся остроухому дорогу, освобождение пленных, к которым у Эрри имелся интерес, помощь цифровым обитателям одной из локаций, которую атаковали монстры… Левел Матвея рос стремительными темпами, кошелек разбухал от золотых монет, инвентарь пополнялся полезными плюшками, а репутация становилась все образцовее. Спустя пять дней после квеста с Черепом Воздушного Капитана небольшой клан под названием Оркодавы принял Климова в свои ряды, а тролль Ункас стал в компании игроков кем-то вроде «сына полка». Ребята в клане оказались нормальными, и преданность зеленокожего коротышки Матвею их по-доброму забавляла.
Также Климову довелось еще раз пересечься с Ультманом и его дружками. Вторая встреча состоялась в более выгодных для Матвея условиях, и он объяснил ребятам, что такие фокусы, как тогда на Стройке, вытворять нехорошо. Те проявили завидную понятливость, так что дело обошлось без виртуальных надгробий.
Однако деготь, причем в количестве куда большем, чем ложка, тоже имел место быть: за время, что Матвей работал на Эрри, Ункас потерял еще две жизни. Третью смерть тролль встретил в Муравейнике, вместе с Климовым отбиваясь от стаи Гнилозубых Падальщиков. Твари представляли собой помесь паука и лишенной шерсти обезьяны, а клыки, которых в широких пастях было весьма внушительное количество, оказались смазаны ядом. Сопротивляемость Ункаса была практически нулевой, заработав отравление, он начал очень скорыми темпами терять здоровье, и Матвей, занятый рубкой монстров, не успел снять ДОТ и отхилить друга.
Следующим, кто умертвил тролля, стал огромный босс-питон Аак с костяной булавой на конце хвоста, обитающий в подземной цитадели, в которую вели врата в виде крокодильей морды. Локация была царством рептилий — от мелких летающих ящериц, нападающих стаями в два десятка особей, и до гигантов, вроде упомянутого питона и куда более серьезных тварей. Здоровенной змеюке хватило одного удара хвостом, чтобы буквально смести Ункаса. Тут же перед глазами Климова высветилось системное сообщение, гибель товарища привела его в ярость, и он разделался с питоном еще до того, как тролль отреспаунился.
После этого игра словно потеряла часть красок. Матвей надеялся дойти до цели в компании зеленокожего непися, которого считал уже настоящим другом, однако, учитывая, что впереди его ждало непростое путешествие и очень серьезная битва, понимал: шансы Ункаса выжить в последнем квесте очень малы. С другой стороны, это могло быть и к лучшему. Время в игре подходило к концу, и с троллем все равно пришлось бы скоро прощаться. Климов понимал, что перед ним лишь набор алгоритмов, но все равно чувствовал: оставлять Ункаса так — напрасно ожидающим, когда разбойник Серый вновь заспаунится — было сродни предательству. Матвей ругал себя, но не находил сил, чтобы изгнать это глупое чувство.
Тролль стал ему настоящим другом. Нередко Климов, сам не зная зачем, рассказывал пету обо всем, что с ним случилось после Мираклинны. Тот слушал, часто кивал и время от времени отвечал чем-то вроде: «Ты проявил невероятное самообладание, Серый. Именно так и следует поступать настоящему воину».
Разумеется, Матвей делился с Ункасом воспоминаниями не ради подобных похвал. Просто он устал держать все в себе. Во втором детдоме, том, куда его и остальных ребят перевели из аварийной двухэтажки, с ним часто работал психолог — мужчина средних лет, с негромким голосом и внимательным взглядом. По его словам, говорить было очень важно, эмоции должны получать вербальный выход. В те редкие встречи с Аленой Матвей старался не грузить девушку, позволяя выговариваться ей самой. Теперь же, обретя пускай даже ненастоящего слушателя, Климов словно бы наверстывал упущенное. Вдобавок, чем ближе был конец ведьминого задания, особенно вторая часть, тем прочнее становились путы страха — и вины.
Матвей прекрасно помнил Аерариум и все, что случилось в магическом городе. Из-за него. Да, можно было по сто раз на дню твердить, что действовал он не по своей воле, что, обрубая живой статуе крылья, даже не представлял, какими будут последствия… Все так, но легче от этого не становилось. Долгое время в голове Климова действовало нечто вроде защитного механизма, который словно заключил мысли и воспоминания об Аерариуме в своеобразную ментальную тюрьму. Но сейчас, когда Матвею предстояло вновь сделать нечто похожее, вдобавок — зная о том, к чему приведут действия, чувство вины вырвалось на свободу и раз за разом накатывало жестокими волнами. А перед глазами возникали то черные трещины на розовом куполе неба, то разбитые окна, из которых вырывались клубы дыма, то крылатые тени монстров-горгулий, то мертвые и растерзанные тела чародеев… И от осознания, что Климов приложил к этому кошмару руку, накатывал такой ужас, что хотелось съежиться и исчезнуть.