Цифромагия. Книга 2. Охота

Смородин Кирилл

Вот и коридор — серая каменная кишка, плавно уводящая влево. С одной стороны — узкие прямоугольники окон, расположенные едва ли не под потолком. С другой — камеры. Некоторые уже открыты, и освободившиеся Узники тихонько порыкивали, приветствуя игрока.

Матвей мрачно смотрел на этих здоровяков с неестественно желтой глянцевой кожей, покрытой кровью, и торчащими из туловищ, рук и ног крючьями с обрывками цепей. Головы мобов были скованы ржавыми шипастыми шлемами с единственной прорезью — для рта.

— «Черный дельфин» отдыхает… — пробормотал Климов, делая пару шагов и целясь в ближайшего противника из лука.

Тот сагрился, устремился к Матвею, выставив голову, словно разъяренный бык. Климов шагнул в сторону, и как только противник приблизился, рубанул мечом, отминусовав монстру шестнадцать процентов запаса жизни.

«Прочные ребята…» — отметил он, уворачиваясь от здоровенных кулаков Узника: тот, несмотря на внушительные габариты, оказался быстр, ловок и, к тому же, обладал хорошим запасом стамины. Проклятие «Пробуждающего ярость» тоже оказывало влияние, поэтому, чтобы одолеть монстра, Матвею пришлось потрудиться.

Каждая минута могла стать судьбоносной, Климов прекрасно это понимал, а потому не позволил себе и десятисекундной передышки: собрав с Узника лут, он поразил выстрелом из лука следующую тварь.

Так, шаг за шагом, Матвей и продвигался по тюремному коридору. Он быстро изучил повадки мобов, и на каждого нового противника уходило все меньше времени. Однако Климов не мог отделаться от мысли, что топчется на месте. В то время как в реальном мире ведьма могла уже умереть.

Собственное отчаянное желание спасти эту странную женщину, обладающую невероятной силой, удивляло Матвея. Она столько раз заставляла его испытывать боль и страх. Ее нельзя было назвать иначе, кроме как врагом. А сейчас ведьма мучилась сама. Климов даже представить не мог, сколько страданий могут доставить магические ранения, но не чувствовал даже отголоска злорадства. Он попросту не хотел, чтобы хозяйке убежища было больно, и всем сердцем желал найти средство, способное вытянуть ее из могилы.

Еще Матвей прекрасно понимал, что удар джунктра предназначался ему. Зачем ведьма оттолкнула его и подставилась сама? Из простого человеческого желания спасти? Или не хотела, чтобы такой ценный инструмент как геймер Матвей Климов отслужил свое раньше времени?

Матвей не знал. Раз за разом мысли приводили его то к первому мнению, то ко второму, и это сводило с ума. Он был уверен лишь в одном — ведьма переоценила свои возможности. Климов прекрасно помнил слова хозяйки убежища: осуществление плана не по силам никому, кроме нее, и поэтому сейчас ведьма должна очень дорожить собственной жизнью. Значит, она считала, что когти джунктра не причинят особого вреда, что ей по силам оправиться после удара? Получается так, но лишь в том случае, если действовала ведьма с холодной головой. Скорее всего, она не знала, что пронзившие ее железяки смазаны ядом или пропитаны магией.

«Вот и поплатилась за свою самоуверенность…» — Матвей разрубил последнего Узника и толкнул тяжелую дверь, за которой располагалась каменная лестница-спираль на следующий этаж.

Там ждали все те же Узники, только с большими запасом хитпоинтов, защитой и силой. Вдобавок они были вооружены: кто цепями, кто металлической трубой, кто фрагментом тюремной решетки, которая использовалась и как щит, и как колюще-распарывающее.

Матвей, глядя на противников, заскрипел зубами. Больше всего ему хотелось тупо пробежать мимо этой толпы, однако в Остроге спидран был бесполезным делом — дверь на следующий этаж открывалась лишь в том случае, если игрок зачистил предыдущий участок локации.

«Ладно, хрен с вами, — он прицелился в ближайшего Узника — как раз с куском решетки. — Раньше начнем — раньше закончим».

Моб сагрился, поединок начался, и Климов очень быстро прочувствовал разницу между этим монстром и его предшественниками.

«Раз так, тогда бафнемся», — решил он, проглатывая еще одну Пилюлю силача, и, увернувшись от атаки, рубанул мечом.

Матвей атаковал и защищался. Наступал и отходил, не позволяя монстру задамажить. Безусловно, запас лечилок у него был внушительный, но впереди ждал Рукоглав — босс инста. Судя по отзывам, чудовище было очень сильным и опасным, Климов не исключал, что первый заход может закончиться возвращением к биндпоинту, и мысли об этом усиливали панику, ведь в любой момент он мог получить от Мирона сообщение о смерти ведьмы.

«И что будет тогда?» — в тысячный раз задался он самым главным вопросом.

Наилучшим исходом, на который и хотелось надеяться, было прощание с убежищем ведьмы и всеми его обитателями и возвращение домой. Но вместе с тем Матвей понимал, что даже в этом случае ни его жизнь, ни жизнь Алены больше никогда не будут прежними. После всего что они узнали, увидели и пережили… Это ляжет на их плечи тяжким грузом, нести который обоим предстоит до самого конца.

Климов совершенно не представлял, как будет засыпать и просыпаться, толкаться в метро, ходить по улице и уж тем более ложиться в вирт-капсулу, зная, что мир гораздо шире, что магия столь же реальна, как и компьютерные технологии, что в любой момент какому-нибудь чародею или ведьме понадобится игрок-исполнитель — и их выбор вновь падет на него. Или Алену…

Вдобавок нельзя было исключать и того, что на Матвея уже идет охота: джунктры непроста появились в родном мире ведьмы — ее преследовали, за ней наблюдали. И Климов не сомневался, что наблюдатели обратили внимание на него в том числе. А раз так, то их не могло не заинтересовать, что двадцатичетырехлетний парень, не обладающий магическим даром, делает в ведьминой компании…

Последний вывод лишь усилил страх. Матвей разделался с очередным Узником, и оглядел тюремный коридор. Позади уже никого не было, лишь чуть подсвечивался ненужный лут, оставшийся от поверженных мобов. А впереди ждали те, с кем Климову еще только предстояло сразиться — всего восемь закованных в ржавые и шипастые шлемы голов. Однако если предположение об интересе со стороны врагов ведьмы верно, в любой момент поблизости может расползтись черное облако портала, из которого вынырнет какая-нибудь тварь вроде Фурментиса и утянет Матвея к тем, кто натравил на хозяйку убежища джунктров. Или же это произойдет в реальности, причем необязательно скоро: не исключено, что через год или даже больше.

«Если к тому времени я буду свободен, — напомнил себе Климов. — Или хотя бы жив».

И это умозаключение тоже было верным: после нападения джунктров и без того туманное будущее Матвея стало… Он даже не мог подобрать определения, в голове царил хаос, а душу терзало отчаяние. Ничего подобного Климов не испытывал даже в детском доме, когда его жизнь тоже состояла из немалого количества сложных периодов. В то время он хотя бы был хозяином самому себе.

«А теперь я инструмент, — тяжелые мысли мешали сосредоточиться, и Матвей выхватил немалый урон от очередного Узника. Спешно отступив, он проглотил капсулу-лечилку. ХП восстановилось на восемьдесят три процента, и Климов продолжил бой. — Инструмент, который может остаться без владельца. И если это действительно произойдет, его или выкинут, или передадут другому хозяину, или утилизируют…»

Последнее слово, прозвучавшее в разгоряченной голове, вызвало у Матвея тошноту. Хотелось опустить руки, сесть и уставиться в одну точку, и Климов поражался тому, что находил в себе силы и продолжал прорубаться к цели. Впрочем, именно от того, сможет ли он выполнить очередной квест зависело невероятно много вещей. Матвей даже не представлял, сколько именно.

«Ведьма говорила, что ее успех повлияет на судьбу этого мира, — размышлял он, попутно спасаясь перекатами от прущего в атаку Узника. — Получается, в скором времени случится нечто вроде апокалипсиса. И если она умрет сейчас, если случится чудо и нас с Аленой отпустят, если все это правда… Пожить долго и счастливо нам не удастся».