Цикл "И смерть лишь начало", Книга 4 - "Ещё один год"
Шрифт:
Что еще я увидел? Поклонницы, цветы, шампанское и все том же духе. Хе-хе.
Одним из первых, кто подошел ко мне после официальной части, был отец Седрика - Амос Диггори. Он был ниже сына на голову, упитан и добродушен. Не спрашивая ни слова, он вцепился в мою руку и начал ее энергично трясти.
– Вы замечательный молодой человек, Гарри Поттер. Мы с сыном будем всегда рады видеть у себя в гостях.
–
– Ну, все, теперь я точно напьюсь, ты сам в этом виноват, Гарри, - Блэк охватил меня за плечи и обратился к Амосу.
– Не составите компанию?
– Почему бы и нет?
– ответил старший Диггори и повернулся к супруге.
– Не бойся, дорогая, завтра я снова буду нормальным человеком!
– Не возражаете, если и я присоединюсь к пирушке?
– откуда не возьмись появился улыбающийся и невероятно колоритный Ксенофилиус Лавгуд. Он весело подмигнул и беспечно помахал тростью.
– Повод у нас имеется, не так ли?
– Прекрасно! - Сириус широко улыбнулся.
– Мы будем рады вам, Ксенофилиус. Ну что, погнали? А то ведь сами себя задерживаем.
Что тут еще сказать? Что бывает после праздника? А после счастливо закончившегося праздника? Правильно - гулянка.
Вот она-то и началась тем вечером.
Весь Хогвартс превратился в один гудящий, и даже пьющий муравейник. И если поначалу были те, кто выглядел недовольным и расстроенным, то атмосфера праздника, веселья и радости, помноженная на осознание от окончания учебного года, захлестнула всех с головой.
Мы поочередно побывали в гостиной Когтеврана и Пуффендуя, заглянули в карету Шармбатона и почти прорвались на "Летучий голландец" Дурмстранга. Почти, потому что Каркаров все же смог остановить всю эту огромную толпу.
В какой-то момент я понял, что переживаю один из счастливейших моментов всей жизни.
Мы сидим на природе. Ярко горит костер, трещат угли, а языки пламени, словно живые, извиваются в непрерывном и затейливом танце. На коленях у меня пристроилась Луна, вокруг кто-то играет на скрипке и гитаре, а воздух гудит от фейерверков.
По комнатам все разошлись далеко за полночь. А утром отправились домой.
Мы возвращались в Лондон, и обратная дорога получилась какой-то невеселой. Гермиона снова захандрила, уселась в угол дивана, закрылась книжкой по трансфигурации и практически всю дорогу читала. Или делала вид, что читала.
Все вместе мы пытались как-то привести ее в чувство, развеселить и прогнать уныние, но ничего не помогало, а на все наши вопросы Грейнджер отвечало однотипно "все хорошо, просто устала".
Колин
Потом друзья переглянулись и вышли из купе. Я остался с Герми один на один и думал, что что-то смогу...
Вот только той легкости и непосредственности, что раньше была между нами, больше не ощущалось. После Святочного Бала мои друзья резко подросли и все изменилось. Раньше я смог по-дружески обнять Герми, погладить по волосам и вновь достичь взаимопонимания и гармонии. А вот сейчас все эти приемы перестали работать.
Мне даже не удалось вызвать ее на откровенность. Она многозначительно посмотрела на меня и просто ушла, сказав, что хочет прогуляться.
– Ну как?
– в купе первым вошел Малфой.
– Никак, - я развел руками и вздохнул.
А потом мы приехали в Лондон.
– Вот закончился и еще один год, - задумчиво сказала Грейнджер, когда мы стояли на платформе. В её голосе звучала грусть.
– Теперь уже не будет как прежде.
– Ерунда, прорвемся, - беспечно отмахнулся Драко.
– Что-то умирает, что-то рождается, - спокойно сказала Луна.
– Не расстраивайся, Гермиона!
– Вместе мы сможем все преодолеть, - расстроенный Невилл потер нос.
– Как захотим, так и будет, Герми, - я попытался приобнять подружку.
– Все зависит лишь от нас самих.
– Нет, не все, - Герми выскользнула из моих рук и невесело улыбнулась.
– Мне пора идти, вон мои родители. Всего хорошего, ребята.
Она махнула нам рукой и пошла по перрону - стройная, худенькая и такая независимая. Меньше, чем через три месяца ей исполнится шестнадцать лет.
– Гермиона на перепутье, - негромко произнесла Луна, но это и так всем было ясно.
Грейнджер права - наша жизнь зависит не только от нас, но и от окружающих. И поэтому, надо всеми силами стремиться к тому, чтобы стать хозяином своей судьбы, а не плыть, как каравелла без руля и паруса в штормовом море.
Вот только жаль, что пытаясь стать хорошим человеком, ты все равно не можешь сделать так, чтобы все были довольны и счастливы. И у каждого свое, индивидуальное виденье счастья.
Эпилог
Большой кабинет был богато обставлен - стол и стулья из красного дерева, уходящие под потолок резные шкафы, вощеный паркет, две большие картины, несколько канделябров с горящими свечами и множество больших и маленьких артефактов непонятной конструкции и назначения.
Около одной из стен стояли напольные часы. Маятник неспешно, но методично отмахивал секунды, а три гири находились практически в одинаковом положении.