Цикл "И смерть лишь начало", Книга 4 - "Ещё один год"
Шрифт:
Напротив часов, у противоположной стены, в обложенном камнями камине горел огонь. Несмотря на лето, здесь всегда присутствовала легкая прохладца, и живой огонь позволял, не прибегая к чарам, создать более комфортную температуру.
В кабинете имелось несколько окон, частично закрытых тяжелыми шторами. В двух из них расстилался безжизненный и сухой пейзаж прокаленной на солнце пустыне, с барханами и безжалостным, белесого цвета солнцем. За третьим окном находился ночной лес...
Все это был мираж и иллюзия.
В кабинете расположились четыре человека.
Старший из них - невысокий старик с безмятежным выражением на лице, тонкими, редкими волосами и бровями, встопорщенными, как у старого филина, был одет в суконный кафтан старинного покроя. В руках он держал большую трубку и периодически выдыхал целое облако душистого дыма, отдающего медом. Около него на столе лежал потертый кожаный кисет и простой коробок спичек. Этого человека звали сэр Генри Кавендиш.
Кавендиш сидел в удобном кресле с высокой спинкой, закинув ногу на ногу, и с нескрываемым любопытством осматривал остальных трех мужчин, что расположились кругом около него.
По левую руку от Кавендиша находился худощавый Солар Крокер - среднего роста маг с карими глазами, тонким носом и узким подбородком, который все время играл с какой-то непонятной серебряной безделушкой.
Третий человек - Роберт Уильямсон, по своей всегдашней привычке собрал длинные волосы в пучок и надел мантию красного оттенка, расположился чуть дальше, в глубине кабинета, за дальним столом.
Последний - Ксенофилиус Лавгуд, как и обычно, выглядевший совершенно умиротворенно и загадочно, являлся начальником данного отдела и хозяином кабинета.
– Докладывай, Сол, - произнес Кавендиш, выпуская очередной клуб дыма.
– Если не возражаете, сэр, я бы хотел начать с самого начала. Вспомнить, так сказать, все предшествующие события.., - дождавшись кивка Кавендиша, Крокер продолжил.
– Двадцать третьего июня 1990 года мы зафиксировали временную аномалию. Ее геометрия была не сильной и расплывчатой, что подразумевало достаточно большой радиус охвата. Поэтому нам пришлось очертить на карте огромную окружность вокруг Лондона и предполагать, что событие произошло именно там. И интересующий нас человек должен находиться внутри этого круга.
– Такие случаи всегда тяжело точечно акцентировать, - негромко заметил Ксенофилиус Лавгуд.
– Собственно говоря, сэр, нам потребовалось три полных года, чтобы гарантированно отсечь различные версии и установить, что это был действительно путешественник во времени, и он попал в тело Гарри Поттера. Мы этого путешественника решили так и называть.
– Значит, сейчас мы это можем утверждать абсолютно точно?
– поинтересовался Кавендиш.
– Да, сомнений больше нет, - подтвердил Лавгуд.
– Всё начало проясняться, когда Роб сражался с Локхартом, и при этом присутствовал сам Поттер. А окончательно все встало
– Дело в том, что Поттер проявил несвойственную его возрасту уверенность и спокойствие. Он был шокирован во время поединка, но не так сильно как бы должен быть любой другой ребенок на его месте, - констатировал Уильямсон.
– Путешествия во времени вещь не самая распространённая.
– Кавендиш свел вместе кустистые брови.
– Сол, ты у нас главный специалист по времени. Что скажешь? Вы уже прикинули из прошлого он или настоящего, и из какой страны? Сколько ему лет?
– Анализируя его поведения, мы предполагаем, что этому человеку около тридцати лет. Он испытывает несомненные симпатии к России - значит выходец из бывшего СССР. Белоруссия, Украина, Россия - он откуда-то оттуда.
– Он немного разбирается в современных реалиях, значит, прибыл из будущего, но не слишком отдаленного, - заметил Лавгуд.
– Он маг?
– Нет, мы так не думаем, сэр Генри, - кашлянул Роберт.
– Ему нравится магия, но ранее с ней он знаком не был.
– Похоже, что он впервые прикоснулся к магии, и это неизбежно наложило на него отпечаток. Он стал немного неадекватен, если так можно сказать, - добавил Крокер.
– Естественно, так и должно быть, - кивнул Кавендиш.
– Магия тонкая структура, а возможность творить волшебство неизбежно удивит и изменит человека, который ранее этого не умел.
– Так и вышло, сэр. К тому же, мы предполагаем, что попадание в детское тело также повлияло на его разум и мышление. Вполне вероятно, что в поведении этого человека стали проскальзывать "детские" ноты.
– Душа влияет на тело, но и тело влияет на душу, - заметил Лавгуд.
– Звучит интересно, но данная теория, как я помню, так до конца и не доказана, - сказал сэр Генри.
– А поведение парня все и доказало, - Лавгуд усмехнулся.
– На первом курсе он пошел на авантюру и связался с троллем. На втором он попал под Локхарта, на третьем курсе, в течение всего года сражался с дементорами, хотя теоретически мог всего этого избежать...
– Ксено прав, сэр, - согласился Сол.
– Парень словно опьянел от магии, от юного возраста и захотел протестировать новые возможности. Поэтому мы и уверены, что кем бы он не был, он изменился, и изменился сильно.
– Допустим, вы меня убедили, - проговорил Кавендиш.
– И что дальше?
– Мы стали копать, - хохотнул Лавгуд.
– Стали копать.., - проворчал Кавендиш.
– Скажи мне лучше, хитрый лис, зачем ты ему продал долю в Придире?
– Это же очевидно - так за ним проще наблюдать.
– И с Эдуардом Дюпре свели с этой целью?
– Конечно! Дюпре человек надежный, и этот ход позволил нам убить несколько зайцев одним выстрелом. Мы знаем про планы путешественника во времени, Дюпре получает хорошую практику и деньги, да и его авторитет растет. Ну, а сам Поттер реализует собственные цели.
– Ну и что вы там понаблюдали? Рассказывайте, рассказывайте, джентльмены. А то что-то мы долго не общались, и как мне кажется, я сильно вас распустил.
Сказано это было с толикой юмора, но три мага невольно подобрались и переглянулись.