Циклоп
Шрифт:
Ловушка?
Натан остановился, опустил рапиру острием к земле. Нет, Эрик не спешил воспользоваться моментом. Забыв о дуэли, он не отрывал взгляда от чего-то, невидимого для Натана, и чужак уходил, растворялся, уступал место растерянному
Подставив брату спину, Натан обернулся.
От города к ним неслась гарпия. В когтях она несла знамя, красное с золотом. Мощные крылья пластали воздух, человеческое лицо пылало от гнева. Если бы мог, Натан провалился бы сквозь землю. Позади сопел Эрик. Гарпия спикировала к башне, начиная обратную трансформацию еще в полете. Долорес Станца, в прошлом — именная стипендиатка Академии наук, прошла через камень, закончив университет с отличием. Инициацию будущему доктору философии и информатики оплатили из благотворительного фонда, учрежденного графиней ди Гендау. Если у профессора ди Ронара, более известного как Ворон, и впрямь была высшая степень контроля над метаморфозами, приват-доцент Станца ни в чем не уступала заведующему кафедрой.
Братья отвернулись. Разглядывать голую Долорес было низко для ди Шоргонов. Натан чуть замешкался — и поэтому видел, как знамя оказалось домашним халатом, который женщина мигом накинула на себя. Мелькнул нитяный кушак, завязываясь узлом. Полы халата развевались, словно крылья, когда Долорес ринулась к дуэлянтам. Две пощечины
— Идиоты!
Пощечины сменились оплеухами.
— Болваны! Молокососы!
— Ну да, — сказал Натан. — В общем, да.
Эрик кивнул, держась за щеку.
Сев на траву, приват-доцент Станца разрыдалась. Из слов, тонувших в слезах, сделалось ясно, что Долорес проспала. Добрые люди, чьи друзья случайно оказались в «Цветке яшмы», из лучших побуждений уже сообщили ей о предстоящей дуэли. Проклиная двух идиотов, болванов и молокососов, Долорес намеревалась еще до рассвета явиться к башне и, договорившись со сторожем, обождать дуэлянтов внутри. Но с вечера она долго не могла заснуть, и вот — пришлось лететь сломя голову, едва схватив халат, позоря ученую степень и женское достоинство…
— Что напишут в газетах? Что я совратила молодых ди Шоргонов? Нагишом выплясывала перед ними?! Лупила по мордам, как портовая шлюха — пьяных матросов…
— Ну да, — вздохнул Эрик. — В общем, да.
Натан втянул голову в плечи.
Яблоневый цвет летел с веток на землю. Вздрагивая, белые лепестки кружились в воздухе. Лепесткам казалось, что они — метель, буран, вьюга. Что жизнь — навсегда.
В чем-то они были правы.