Циклопы. Тетралогия
Шрифт:
Потерянный, красноречивый взгляд агентессы на Завьялова-Потапова, заставил Бориса крякнуть:
– Н-да... Что ж получается..., опять История вмешалась? Подсунула Миранде молодую девушку носителя?
– Я уже не знаю, что и думать, - призналась агентесса.
– Клубок невероятностей не может намотать на ситуацию столько всевозможных с л у ч а й н о с т е й. В этом деле, как будто везде просматривается рассудочная воля. Высший промысел.
– Вы доложили начальству о выводах Миранды, сделанных ею на основе доказательств разумности исторического
– чуть наклонив голову, глядя исподлобья, спросил Лев Константинович.
– Да. Доложила.
– И какова была реакция?
Галина усмехнулась:
– Поразительно невозмутимая. У меня, Лев Константинович, Борис Михайлович, до сих пор не хватает ценза доступа к наиболее засекреченной информации, так что о большем я вам не могу сказать.
– Понятно, - Потапов на лету поймал намек Галины. "Для начальства хроно-департамента доказательства не стали откровением, Борис. Высшие чины и в будущем умеют хранить секреты. И не могу сказать, что это делается зря..."
Лев Константинович положил локти на стол и, пристально наблюдая за мимикой расстроенной агентессы, спросил:
– Галь. А скажи. Неужели вы еще не научились штамповать клонов? Их можно было бы использовать в качестве носителей.
– Наштамповать?
– усмехнулась агентесса.
– Клонов? Простите, Лев Константинович, Борис Михайлович, но это звучит неэтично.
– Почему?
– Вы предлагаете своим потомкам у б и в а т ь живой и полноценный интеллект, ради освобождения тел? Клон, уважаемые, - ч е л о в е к. Пусть выведенный искусственно, пусть не рожденный матерью, а полученный в инкубаторе...
– Значит - научились, - хмыкнул генерал.
– Научились, - твердо подтвердила Галя.
– Но предлагать нам разбирать людей на с о с т а в л я ю щ и е, простите - не этично. З а п ч а с т и мы можем выращивать индивидуально и по требованию. Но избавить тело от носителя, убить полноценно думающий и чувствующий интеллект...
– Согласен. Извини. Что вы узнали о Платоне? К нему можно подобрать ключи, как к Миранде, например?
– Нет. Категорически - нет. Иначе меня бы здесь не было.
– Что ты имеешь в виду?
– Только одно - Платона н е о б х о д и м о о б е з в р е д и т ь. Его нельзя упустить, Лев Константинович, Борис Михайлович.
Завьялов уже давно привык, что, обращаясь к генералу-носителю, Галина (а порой и Иннокентий) ставит на первое место в обращении совсем не хроно-личность, не альфа Бориса Михайловича, а беседует в первую очередь с отставным воякой. Завянь совсем не обижался, понимал, что в разработке контр-операции он не поможет лучше генерала и терпеливо выносил превосходство, как ни крути, превосходительства.
– Объяснишь почему?
– спросил Потапов.
– Да. Я за этим к вам направлена. Миранда вам доверяет. Спасти Зою Павловну мы сможем только действуя с ней в связке. Мы очень надеемся..., у вас получится убедить Миранду...
– Галина мялась, не могла произнести какие-то слова...
– Платон опытнейший агент, Лев Константинович,
– Ты хочешь, чтобы мы попросили Миранду у б и т ь Платона?
– наблюдая за агентессой, мрачно выговорил генерал.
– Да, - кивнула Галя и достала из сумочки пистолет, прикрывая нависающей скатертью протянула под столом Потапову.
– К Платону нельзя приближаться вплотную, Лев Константинович. Попросите Миранду выпустить в него всю обойму, рассчитывая на неожиданность. И ни в коем случае не подходить на расстояние прямого контакта!
– Убери, - мрачно выговорил генерал, глядя на пистолет.
– Вы не понимаете!
– разгорячено прошептала агентесса хроно-департамента.
– У нас нет выбора. Уничтожение тела носителя Раисы Журбиной..., нам представляется единственной возможностью. Платон продолжит сидеть в квартире, выкурить или выманить его оттуда невозможно... Он слишком опытен и осторожен. А через две недели будущее начнет меняться безвозвратно. У нас нет выбора и времени, господа!
– Убери, я сказал.
"Ты видишь, Боря, какая петрушка получается?
– невесело усмехнулся Лев Константинович.
– Сами они к Миранде не идут... За подобные просьбы и цена бывает соответствующей. И потому ведут они себя абсолютно грамотно: попросят сами совершить убийство, Миранда из них все соки выжмет. Департамент решил прежде попробовать сделать всю "черную работу" нашими руками... Но вот в чем дело-то, Борис Михайлович: нам это тоже ведь на пользу..."
"Не вижу пользы, Константиныч, - Бориса затрясло.
– Они предлагают нам пойти и уговорить - Зою! убить невиновную девушку. Лев Константинович, Раису Журбину убьют руки Зои Карповой! Пусть действиями будет руководить опытная террористка, но глаза-то..., глаза Зои будут это в и д е т ь!! Уши - слышать!"
Бориса колотило хуже, чем в ознобе. Как бы ни был крепок духом смершевец Потапов, тело носителя сотрясали конвульсии разума Завьялова. Завянь не мог представить, что испытает Зоя, УБИВАЯ! как отразиться на психике девушке жуткое с о б ы т и е! сможет ли Зоя забыть и пережить кошмар убийства невиновного человека: "пусть выпустит в Платона целую обойму".
Да разве Галя не понимает, о чем просит?!
Вина бедняжки Раи состоит лишь в том, что она - до потери разума от счастья!
– целовалась на рабочем месте с любимым человеком!
Кошмар. И ужас. Рая просто оказалась не в том месте, не в то время. И за поцелуй - нельзя убить!
Завьялов покосился на побледневшего Косолапова. Заметил, как ежится Иннокентий, не знавший, что можно сказать в подобных обстоятельствах - ему до смерти хочется вернуться в будущее! обнять жену в н о р м а л ь н о м теле, нарожать детей! но не такой ценой.