Циклопы. Тетралогия

Обухова Оксана Николаевна

Невозмутимо и хмуро Завьялов прошагал по коридору, кивнул охраннику у лестницы. Поздоровался со встреченной горничной. Время - половина десятого, в доме спят лишь полуночники хозяева.

По монитору ноутбука проскочила зеленая полоска.

Лев Константинович сорвал с висков присоски, Миранда, сматывая проводок, сухо докладывала генералу о сорвавшейся бомбардировке дома. Борис стоял у двери, приглядывал, чтоб не подслушали.

– Нехило развернулся гад, - в итоге выразился Константиныч.
– Решительно.
–

И подумав, произнес: - А этот Зиберт толковый парень, раз предусмотрел подобный поворот... Как думаешь, Миранда, ему Извеков - по зубам?

– Не знаю, - честно покачала аккуратной головкой "леди полицейская".
– Платон долгие годы проработал в поле, Зиберт - теоретик. Функционер из штаба аналитиков.

– Но может быть это и хорошо? Может быть нам сейчас как раз и нужен такой вот умник, способный просчитать Платона?

– В каком-то смысле - да, - невесело усмехнулась диверсантка.
– Но в абсолютной оторванности Густава от полевых работ и кроется его ущербность. Он золотая голова. С черствой коркой на месте сердца. Зиберт никогда напрямую не сталкивался с людьми из прошлого, Лев Константинович, Борис Михайлович, он кабинетный деятель, вы для него..., простите, но - п о к о й н и к и.

– Категорически?
– пробормотал Потапов.

– Без всяких исключений, - кивнула женщина.
– Пучкова много лет моталась по носителям, они их чувствовала, видела живыми... Зиберт не имеет достаточных телепатических возможностей. Его никогда не допускали к активным мероприятиям...

– А он к ним стремился?
– перебивая, прищурился Потапов.

Миранда усмехнулась:

– Понимаю, к чему вы клоните, Лев Константинович. Вы уже пунктирно нарисовали портрет человека, мечтающего о работе в прошлом, но лишенного этой возможности. Мол, Густав потом и кровью поднялся до вершин, собственной головой вымостил карьерную лестницу, но всю дорогу чувствовал свою ущербность?.. И это в некотором смысле роднит его с разобиженным на департамент Извековым? поможет Густаву в поимке родственной души?

– А разве нет?

– Не исключаю, - не вполне, но согласилась диверсантка.
– Вопрос в другом. Самый гениальный кабинетный тактик видит в передвигаемых по его приказу фигурках не людей, а пешки. Вы для него, простите, - давно сгнившее в могилах пушечное мясо.

Лев Константинович исподлобья покосился на стоящего на страже Бориса.

Хоть и заметно бледный Завьялов даже бровью не повел, когда их всех, включая близнецов, "гнилыми мертвецами" приласкали.

– Что думаешь, Бориска?

– Жду пока вы наговоритесь и иду будить Зою, - хладнокровно определился Завянь.

– А что по существу?

– А по существу буду решать - я. И Зоя.

Когда за Борисом закрылась дверь, Лев Константинович собрал лицо в задумчивую мину, снизу вверх поглядел на стоящую напротив Миранду:

– Как

думаешь..., что это сейчас было, а?

– Я думаю, что сейчас мы наблюдали смачный плевок на герб хроно-департамента.

– А он - не перегнет?

– Лев Константинович, я не могу вам рассказать, какая историческая роль была предназначена в неизмененном времени Борису Михайловичу. Но поверьте, на вершину списка хроно-личностей Борис Завьялов попал не как родитель Ивана и Марьи, а в связи с собственными заслугами.

Зеленая лента на мониторе ноутбука не пожелала размотаться до конца.

Зоя, не видя того, что происходит на экране, покорно сидела с нашлепками на висках, Миранда дважды запускала программу проверки - линия упрямо зависала в сантиметре от обрыва изображения.

– Все в порядке, Зоя Павловна, - не обманув Завьялова, сказала террористка. Приняла от Зои проводок, быстро скатала его в небольшой клубочек...
– Борис Михайлович, можно вас на пару слов?

– Со мной что-то не так?
– уловив сомнение в голосе Миранды, забеспокоилась жена Завьялова. Машинально нашарила на вороте кофточки крохотную пуговицу, вцепились в нее, затеребила...

– Лев Константинович сейчас расскажет вам все, что произошло за эти часы, Зоя Павловна, - сдержанно произнесла Миранда без намека на сочувствие или беспокойство.
– Теперь, зная, что вы свободны от чужого присутствия, мы можем разговаривать свободно.

Лучшего доказательства, что все в порядке, пожалуй не изобрести. Зоя сложила руки на коленях и, глядя на Потапова, замерла в позе покорной юной слушательницы.

Завянь и террористка вышли в коридор.

– С вашей женой "поработали", Борис Михайлович, - отойдя от двери, негромко произнесла Миранда.

– Ее пытались успокоить? подселили мозгоправа?
– не паникуя, предположил Завьялов.

Прилизанная белокурая головка отрицательно качнулась:

– Не уверена. Если бы Зою Павловну пытались успокоить, то мы заметили бы это еще вчера. Но реакции Зои Павловны продолжают выражать напряжение. Я подозреваю, что ваша жена подверглась внушению. По сути дела она - свободна, но в ней до сих пор остается некое присутствие чужой воли. Увы, Борис Михайлович, но ваша жена подверглась кодировке.

– Это точно?

– Предположительно.

– Мы можем как-то это проверить?

– Да.

– Так делайте!

– Для этого мне необходимо внедриться в Зою Павловну, - мрачно, объясняя все и сразу, поговорила диверсантка.

– Она не позволит, - с удивительным для недавнего себя спокойствием, констатировал Завьялов.

– То-то и оно. А "подселяться" незаметно я не хочу. После всего, что с ней произошло, Зоя может почувствовать конкретно - м о е присутствие. А это разрушит едва наладившийся контакт. Вы сможете уговорить Зою на проверку?