Cлово президента
Шрифт:
– Я согласен, если тебе удастся сделать это, не повышая бюджетных ассигнований на жалованье сотрудникам.
– Тогда все просто, Джек, – усмехнулся Кларк. – Нужно уволить две тысячи бездельников, что сидят за столами, ровным счетом ничего не делая, и удастся даже сберечь немало денег.
– У них семьи, Джон, – покачал головой президент.
– В административном и разведывательном управлениях штаты чертовски раздуты. Ты ведь работал в ЦРУ и знаешь это. Сократить их стоит хотя бы для того, чтобы решить проблему стоянки для автомобилей. Досрочное увольнение на пенсию – и почти не потребуется запрашивать дополнительные
Райан задумался над предложением.
– Мне нужен кто-то, способный размахивать топором. Мэри-Пэт, ты согласишься, чтобы Эд снова занял положение выше твоего?
– Вообще-то это самое нормальное положение, Джек, – ответила миссис Фоули со смешинкой в своих синих глазах. – Как администратор Эд лучше меня, но я всегда превосходила его в оперативной работе.
– Значит, «Синий план»? На этот вопрос ответил Кларк.
– Да, сэр. Я хочу привлечь полицейских, молодых детективов, сотрудников правоохранительных органов. Вы знаете почему. Большей частью они уже прошли предварительную подготовку. Эти парни знакомы с уличными обычаями.
– О'кей, – кивнул Райан. – Мэри-Пэт, на следующей неделе я собираюсь принять прошение об отставке директора ЦРУ и назначу Эда на его место. Пусть он представит мне план увеличения штатов оперативного управления и одновременного сокращения персонала разведывательного и административного управлений. Придет время, и я одобрю его предложение.
– Отлично! – Миссис Фоули подняла бокал в честь своего Верховного главнокомандующего.
– У меня осталась еще одна проблема. Джон?
– Да, сэр?
– Когда Роджер предложил мне занять должность вице-президента, я попросил его выполнить мою просьбу.
– Что за просьба?
– Я собираюсь властью президента помиловать некоего джентльмена по имени Джон Т.Келли. Это будет сделано в этом году. Тебе следовало напомнить мне, что твоим делом занимался мой отец.
Впервые за очень долгое время Кларк смертельно побледнел.
– Откуда вы знаете об этом, сэр?
– Сведения об этом хранились в личных архивах Джима Грира. Я вроде как унаследовал их несколько лет назад. Я хорошо помню, что мой отец занимался расследованием этого дела, убийством всех этих женщин. Я помню, как он мучился из-за этого и как был счастлив, когда дело решилось само собой. Он никогда не рассказывал об этом, но я помню его сомнения. – Джек посмотрел в свой бокал и помешал там лед. – Думаю, нет сомнения в том, что он был бы счастлив, узнав об этом, как и о том, что ты не погиб вместе со своей яхтой.
– Боже мой, Джек…, я хочу сказать… Господи…
– Ты заслужил, чтобы тебе вернули твое имя. Я не одобряю совершенные тобой поступки. Мне просто нельзя думать сейчас иначе, правда? Может быть, как частный гражданин я не отнесся бы к этому так, мистер Келли.
– Спасибо, сэр.
Чавез не мог понять, о чем идет речь. Он помнил того парня на Сайпане, отставного старшину береговой охраны, и то, как он говорил об убитых людях. Ну что ж, Чавез знал, что мистер К, не упал в обморок, услышав это, но все же любопытно…
– Что-нибудь еще? – спросил Джек. – Мне хотелось бы вернуться к семье, прежде чем дети лягут спать.
– Значит, «Синий план» вами одобрен, сэр?
– Да, одобрен, Мэри-Пэт. Пусть только Эд представит мне план его осуществления.
– Он вернется в Вашингтон немедленно, едва им удастся включить двигатели его
– Тогда все в порядке. – Джек встал и направился к выходу. Его гости сделали то тоже самое.
– Господин президент? – послышался голос Динга Чавеза.
– Да? – повернулся Райан.
– Как будет проходить теперь первый тур выборов?
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодня я заехал к себе в колледж, и доктор Алфер сказала мне, что все кандидаты на президентские выборы в обеих партиях погибли на прошлой неделе, а время выдвижения новых кандидатов прошло. Теперь больше никто не имеет права выдвигать свои кандидатуры. Предстоит год выборов, а кандидатов не осталось. Пока в прессе еще ничего не говорили об этом.
Агент Прайс недоуменно мигнула, услышав это, но через мгновение все поняли, что это правда.
– Париж?
– Профессор Руссо в институте Пастера считает, что ему удалось найти метод лечения лихорадки Эбола. Пока метод на стадии эксперимента, но это единственный шанс.
Они говорили в коридоре у двери, ведущей в палату сестры Жанны-Батисты. На обоих были «космические костюмы» из синего пластика, и они обливались потом под ними, несмотря на переносные кондиционеры, болтавшиеся у каждого на поясе. Пациентка умирала, и хотя уже одно это было достаточно плохо, она умирала медленно и настолько ужасно, что этого нельзя было выразить словами. Бенедикту Мкузе повезло. По какой-то причине вирус Эбола поразил его сердце раньше других органов тела; это был редкостный акт милосердия, который позволил мальчику скончаться намного быстрее обычного. А вот на долю этой пациентки выпала другая судьба. Анализ крови показывал, что печень ее почему-то распадается медленно. Сердечные энзимы были по сути дела нормальными. Однако лихорадка Эбола неумолимо пожирала ее тело, болезнь протекала весьма быстро, и так же быстро погибали все остальные органы. Ее желудочно-кишечный тракт в буквальном смысле слова распадался, что повлекло за собой кровавую рвоту и понос. Несмотря на острую боль, тело женщины упорно сопротивлялось в отважной, хотя и обреченной на неудачу, попытке спастись. Единственной наградой за это упорное сопротивление было усиление болей, и морфий уже переставал действовать, уступая место агонии.
– Но как мы сможем… – Она могла не продолжать. Авиакомпания «Эйр Африк» единственная совершала регулярные рейсы в Париж, но она, как и никакая другая компания, по вполне очевидным причинам никогда не согласится взять на борт пациента, больного лихорадкой Эбола. Это вполне устраивало доктора Моуди.
– Я могу организовать ее транспортировку. У меня состоятельная семья. Я смогу нанять частный реактивный самолет, который доставит нас в Париж. Таким образом нам будет легче принять все необходимые меры предосторожности.
– Не знаю, что и ответить, доктор. Мне придется… – сестра Мария-Магдалена заколебалась.
– Не буду обманывать вас, сестра. Она умрет, наверно, в любом случае, но если у нее остался хоть маленький шанс, ее может вылечить только профессор Руссо. Я учился у него, и раз он говорит, что сумел достичь каких-то успехов, значит, так оно и есть. Позвольте мне вызвать самолет, – настоятельно произнес Моуди.
– Я не могу отказать вам, но я должна…
– Я понимаю.