Cosa Nostra. История сицилийской мафии
Шрифт:
Моя книга посвящена прежде всего истории сицилийской мафии и ее деятельности на Сицилии. Некоторые из широко известных американских мафиози – к примеру, Лаки Лучано и Аль Капоне – будут встречаться нам на последующий страницах потому, что историю сицилийской мафии невозможно рассказать, не упомянув о мафии американской, которую сицилийская и породила. За последние два столетия Соединенные Штаты стали настоящей питательной средой для организованной преступности, однако лишь часть «подвигов» организованной преступности в США совершалась и совершается мафией. На страницах этой книги американская мафия предстает во всем своем подобающем великолепии. Не будем забывать, что с берегов крошечного треугольного острова в Средиземном море история мафии в США – во всяком случае, ранних этапов этой истории – предстает в истинном свете.
Мафия на Сицилии стремится к богатству и власти, культивируя
«Коза ностра» выступает как государство, поскольку стремится обладать определенной территорией. С согласия мафии в целом каждая семья (по-итальянски эти семьи чаще всего именуют cosca) устанавливает нечто вроде теневого кабинета министров на территории, которую она контролирует. Для мафиозной семьи доходы от «покровительства», то есть рэкета, являются столь же существенной статьей бюджета, как налоговые поступления – для реального государства. Разница состоит в том, что мафия предпочитает «облагать налогом» всю экономическую деятельность, как легальную, так и нелегальную: оптовики и грабители покорно выплачивают ей надлежащий процент (pizzo). Отнюдь не редки ситуации, когда мафиозо покровительствует и владельцу автосалона, и банде угонщиков, «пасущихся» при этом салоне. Так что единственной стороной, получающей прибыль от любой сделки, оказывается именно мафия. Подобно государству, мафия приписывает себе власть над жизнью своих «граждан». При этом мафия вовсе не является альтернативным правительством: она существует, проникая в государственные структуры и используя силу и слабость государства в собственных интересах.
«Коза ностра» – деловое предприятие, поскольку она ориентирована на получение прибыли, хотя бы и через устрашение. Впрочем, она редко добивается существенных успехов в своей «правительственной» деятельности. Большая часть доходов от рэкета возвращается в дело для поддержания криминальной активности: средства идут на подкуп адвокатов, судей, полицейских, журналистов, свидетелей и политиков, а также на поддержку тех мафиози, которые волей обстоятельств оказались в тюрьме. «Коза ностра» выплачивает огромные суммы ради того, чтобы, как полагают некоторые «мафиологи», создать своего рода бренд устрашения. Этот мафиозный бренд используется на всех товарных рынках, от мошенничеств с недвижимостью до контрабанды табака. Как правило, чем коварнее, опаснее и прибыльнее рынок (самый характерный пример здесь – рынок оборота наркотиков), тем выше прибыль мафиози, за спиной которых высится всемирно известный и несокрушимо надежный бренд устрашения.
«Коза ностра» является тайным обществом, поскольку вынуждена весьма тщательно подходить к отбору своих членов и налагает жесткие ограничения на их поведение в обмен на привилегию считаться членом мафии. Основные требования, выдвигаемые «Коза нострой», состоят в следующем: быть скромным, уметь подчиняться и быть беспредельно жестоким.
История организации поистине замечательна. Однако история мафии – это не только повествование о ее делах, о поступках «людей чести». До Фальконе и Борселлино великое множество других людей погибли, сражаясь с мафией. Некоторым из них посвящены страницы этой книги, ибо история мафии – это и история ее вражды с сицилийцами и другими людьми, противостоявшими ей с момента ее возникновения. История мафии также охватывает людей, которые, по разнообразнейшим мотивам, от рационального страха до политического цинизма и откровенного соучастия в преступлениях, выступали в поддержку криминального синдиката.
Но даже история мафии, включающая в себя все упомянутые аспекты, оставляет без ответа целый ряд вопросов. Поскольку всякий за пределами Италии знает (или думает, что знает), что такое мафия, не может не вызывать изумления факт, что информация о сицилийской мафии получила подтверждение только в 1992 году. Каким же образом столь могущественная криминальная организация столько времени оставалась практически неуловимой? Частично объяснение этому находится в отсутствии свидетельских показаний. Мафия выживала и процветала благодаря тому, что запугивала свидетелей и ставила в тупик или подкупала полицию и суды. В прошлом власти (и историки мафии, шедшие следом) слишком часто оказывались в таком положении, когда им только и оставалось, что пересчитывать трупы и удивляться непостижимой логике, лежавшей в основе очередного кровопролития.
На самом деле проблема весьма серьезна, и коренится она в самом сердце итальянской системы управления. Выражаясь очень мягко,
Существует достаточное количество фактов, подтверждающих, что мафиозная проблема актуальна для Италии и по сей день. В тот период, когда я писал свою книгу, пожизненный сенатор Италии, семь раз становившийся премьер-министром страны Джулио Андреотти был обвинен в организации с помощью мафии убийства шантажировавшего его журналиста. (Стукач Томмазо Бушетта, бывший «босс двух миров», выступал в качестве ключевого свидетеля.) Другой громкий случай связан с именем человека из рекламного бизнеса, в 1993 году основавшего политическое движение «Форца Италия» – нынешнюю партию премьер-министра и медиамагната Сильвио Берлускони. Допрос одного из перебежчиков дал основания полагать, что между «Форца Италия» и «Коза нострой» существовали тесные контакты. Разумеется, эти обвинения были незамедлительно опровергнуты, да и вряд ли стоит торопиться с заключениями по итогам допросов, не получивших судебного подтверждения. Тем не менее, все эти обстоятельства заставляют не только приподнимать от удивления брови, но и задаваться вопросом: как же Италия ухитрилась загнать себя в подобное положение?
Историки, попытавшиеся найти ответы на этот и другие вопросы сразу после показаний Бушетты, совершили замечательное открытие, лить усугубившее ситуацию с игнорированием итальянским государством существования мафии. Бушетта был далеко не первым мафиози, нарушившим знаменитый код молчания мафии – омерту; он был даже не первым из тех, чьим словам поверили. Информаторы появились практически одновременно с возникновением мафии. Вдобавок с самого начала «люди чести» вели уклончивый и зачастую интимный диалог с представителями власти – полицейскими, магистратами, политиками. Сегодня историки в состоянии восстановить обрывки этого диалога; нам открывается захватывающая, невероятная картина – картина соучастия государственных чиновников Италии в преступлениях мафии.
Даже после того, как стало известно о перебежчиках из мафии, оставалась проблема восприятия: как понимать и истолковывать то, о чем они сообщали. Полицейские и магистраты решали эту проблему с незапамятных времен и вплоть до судебного процесса по результатам расследования Фальконе и Борселлино. С какой стати кому бы то ни было верить профессиональным преступникам, у которых имеются тысячи причин лгать? Показания против мафии зачастую отвергались на том основании, что они не являются надежными доказательствами для суда – и для исторического исследования. Признания «людей чести», даже признания pentiti всегда весьма запутанны и противоречивы. Кстати сказать, обманчиво само слово pentito (буквально «раскаявшийся»): истинное раскаяние «человека чести» – невероятная редкость. На протяжении всей истории мафии ее члены, как правило, давали показания государству ради того, чтобы отомстить другим мафиози, предавшим первых или победившим их в стычке. Признания являлись последним оружием проигравших. Бушетта остался в проигрыше и потому его показания, как и показания других pentiti, не могут служить образцом достоверности.
Кроме того, в показаниях Бушетты есть и еще кое-что – нечто, превратившее их из субъективной версии событий в своего рода современный Розеттский камень. Бушетта объяснил следствию, как мыслят «люди чести», изложил диковинные правила, которым они следуют, и описал причины, по которым мафиози часто пренебрегают этими правилами. «Босс двух миров» и в тюрьме ощущал силу этих правил и яростно отрицал тот факт, что стал pentito и перестал быть «человеком чести». Урок, преподанный Бушеттой магистратам и историкам, состоит в том, что кодекс мафии следует принимать всерьез (из чего отнюдь не вытекает, что этот кодекс соблюдается мафией при любых обстоятельствах).