Crime story № 10 (сборник)
Шрифт:
– Маска бросается в глаза, – начала я размышлять вслух, – она выглядит пугающе, черная, глаза и зубы белые, по лбу и щекам нанесены желтые полосы. Мне стало не по себе, когда я увидела страшилище. Но Олег никак на нее не отреагировал, значит, он не очень пуглив. Чем же его напряг тонометр?
– Чем? – эхом повторила Надежда.
– Думаю, он связан с неприятным для мальчика человеком. Тот, кто обижал Олега, часто мерил давление, страдал гипертонией, гипотонией или каким-то сердечно-сосудистым недугом, – предположила я, – давайте уберем измерительный прибор.
– Не позавидуешь мне, – пожаловалась
Олег выкарабкался из-под стола.
– Синий.
– Тебя обижала женщина? – спросила я.
– Красный.
– Значит, мужчина, – сделала я вывод.
– Синий, синий, миллион, – зачастил Олег.
– Молодец, – похвалила я мальчика, – теперь успокойся, он сюда не придет. Адреса не знает, и я никогда не дам тебя в обиду. Хочешь рисовать?
Олег выбежал из кухни, я опять взяла телефон.
– Есть хоть малейшая надежда понять, откуда он? – всхлипнула Надежда Петровна. – Лариска сволочь! Бросила мать! Не писала! Не звонила! Потом приперлась с психом! И в аварию попала! Надо было заставить их придурка с собой взять. Вечно я из-за своего доброго сердца страдаю.
Я не слушала стонов старухи. Мне давно стало понятно, что бедного Олега нельзя оставить с бабкой, он здесь умрет. Наверное, настало время объяснить, откуда я так хорошо знакома с проблемой аутизма. Да, нам в институте преподавали краткий курс психологии, включавший лекции о людях с отклонениями, а еще, к сожалению, у одной из моих подруг, Лары Кудрявцевой, есть дочь Нина, талантливая поэтесса, не желающая ни с кем общаться. Думаю, Лара сейчас самый нужный мне человек.
– Где может обучаться рисованию мальчик-аутист?.. – повторила мой вопрос Кудрявцева. – Не так уж много в столице центров, в которых работают с такими детьми. Самым лучшим считается «Вита», [3] там замечательные врачи.
– Нина туда ходит? – уточнила я.
– Нет, – после некоторого колебания призналась Кудрявцева, – там очень дорого, нам с мамой это не по карману, а Леня снова женился, родил здорового мальчика и забыл нас.
– Понятно, – пробормотала я.
3
Название придумано автором, любое совпадение случайно.
К сожалению, если в семье родился ребенок-инвалид, отец довольно быстро оформляет развод. Мужчины обычно считают жен виноватыми в появлении на свет нездорового потомства, они вступают в новый брак и не хотят иметь дела с бывшей семьей. Некоторые соглашаются платить алименты, другие, как Леня, упорно этого избегают, а у бедных мам не хватает ни сил, ни времени пристыдить бывшего мужа или подать на него в суд.
– «Вита» – шикарное место, – говорила Лара, – бассейн, психологи с университетским образованием, занятия по индивидуальным программам, рисование, лепка, спортивный зал, но отваливать за это надо тысячу евро в месяц.
– Ничего себе, – возмутилась я, – откуда у семей с больными ребятами такие деньги?
– «Вита» – коммерческое предприятие, – пояснила Кудрявцева, – и у богатых подчас рождаются особенные наследники. Моя Нина посещает муниципальный центр, у нас тоже неплохо, хотя ковров нет, тренажеры старые, но врачи потрясающие. Нинок делает успехи!
– Я не сомневаюсь, что твоя дочь умница, дай мне телефон вашего заведения и, если знаешь, номера всех мест, куда можно отвести на занятия подростка-аутиста, – попросила я.
– Как не знать, – вздохнула Лара, – я везде побывала, даже в «Виту» смогла Нину на три месяца пристроить, у них есть благотворительная программа, берут на небольшое время бедных детей на реабилитацию.
Получив полный список номеров, я начала обзвон с некоммерческих учреждений. Олег чисто одет, у него новая куртка, нестоптанные ботинки, незаношенные джинсы и рубашка. Но вещи недорогие, значит, родители не обладают большими средствами, и еще на мысль об ограниченных возможностях семьи наводила его прическа. Мальчика не постригли, а побрили машинкой, значит, не могли пригласить парикмахера. Причесать ребенка, не терпящего чужих прикосновений, обойдется вам очень дорого в прямом смысле этого слова. Я опрометчиво попыталась погладить Олега по голове и сейчас ощущаю, как опухает мой глаз.
В центрах, где пытались реабилитировать детей с проблемами развития, работали на редкость приветливые люди. Никто из отвечавших не нагрубил мне, не возмущался, наоборот, администраторы пытались изо всех сил помочь, но в конце концов ответ звучал одинаково:
– Мальчик пятнадцати лет, гениально копирующий картины? Нет, не знаем такого.
– Глупая идея, – скорчила гримасу Надежда, когда у меня остался только один непроверенный номер, – может, он дома сидит безвылазно?
– Кто-то же научил Олега пользоваться карандашом, он не выглядит истощенным и забитым, у него скорее всего заботливая мама, она явно должна водить сына в какой-то центр, – не сдалась я и позвонила в «Виту».
– Нет, – сказала женщина, представившаяся Алисой Сергеевной, – хотя давайте уточним, сколько ему лет?
– Он сказал пятнадцать, но думаю, меньше, – ощущая жуткую усталость, сказала я, – у подростка, похоже, пока не началось бурное половое развитие, он маленький, щуплый, как девочка.
– И хорошо он рисует?
– На моих глазах гениально скопировал картину Перова «Тройка», уменьшил ее до размера листа А-четыре. Может, вспомните кого-то, способного на такое?
– М-м-м, – протянула Алиса Сергеевна, – к нам ходит Роза Никитина, гениальная девочка, и мама у нее замечательная, самоотверженная, любящая. Роза обладает феноменальной зрительной памятью, один раз взглянет на картину и воспроизводит ее вплоть до мелких деталей. Девочка разносторонне одарена, в придачу к таланту живописца имеет математические способности. Но сейчас она отдыхает с отцом где-то за границей. Люся, мама Розочки, заболела, а отец у девочки богатый бизнесмен, он…
– Простите, – рискнула я прервать Алису Сергеевну, – мне нужен мальчик.
– Увы, таких нет, – расстроилась та.
– Спасибо, – поблагодарила я и пошла в комнату.
Олег неожиданно обнаружился около книжного шкафа. Мальчик держал в руках большой альбом с иллюстрациями.
– Вещь дорогая, – забеспокоилась пришедшая за мной старуха, – еще испачкает.
Я отмахнулась от жадной бабки, как от противно зудящей мухи, и сказала Олегу:
– Замечательное издание.
– Пять, – ответил мальчик, – сорок три.