Цвет махаона
Шрифт:
Мила и Билл приехали к дому на пожарной машине. Парень помог маме дойти до дивана, налил ей воды и накрыл пледом. Её глаза не смыкались ни на секунду. Ни одна мышца на мертвецки бледном лице не шевелилась. Она, уставившись в одну точку, постоянно что-то бормотала. Уходя из комнаты, Билл заметил на столе последний рисунок брата, который тот подарил ему незадолго до собственной смерти. Билл вспоминал вечер, все слова, что говорил Чарли. Он будто чувствовал, что за ним наблюдает «костлявая».
«Неспроста он у меня просил прощения!» – подумал Билл.
Это расстроило его ещё больше. Крик вырывался на
Утром Билл проснулся от звонка в дверь. Он спустился и открыл её. На пороге стояла расстроенная Джессика.
– Мне сообщили, что Бенктоны попали в аварию. Кроме вас других Бенктонов я в городе не знаю. Что случилось?
Билл молчал, его губы тряслись, а поголубевшие щёки и лоб говорили о страшном. Он не находил слов, чтобы описать, что творится в его душе.
– Чарли мёртв! – сорвалось с уст.
У девушки подкосились ноги. Джессика кинулась на грудь Биллу, обняла его и заплакала. Он прижимал её к себе, вглядываясь стеклянными глазами в туманную улицу.
Мила сидела на голубом диване. Та за ночь так и не смогла уснуть. Единственное, что ей в эти минуты помогло бы, это алкоголь. Билл проводил Джессику в большую комнату. Достал из холодильника бутылку бурбона, поставил на стол три стакана и налил в них спиртное. В доме царила гробовая тишина. Никто не находил слов, чтобы растворить её. После того, как все выпили, Билл убито выдавил:
– Через час забирать тело. Я пойду один, а ты, Джесс, – бросил взгляд на мать, – побудь с мамой. И…
– Что? – спросила Джессика.
– Сними со стен эти дурацкие шары…
Через некоторое время Билл принял душ, дрожащей рукой причесался, оделся и, оставив Джессику с Милой, вышел из дома. Он брёл по серой улице. Погода была пасмурная. Она нагнетала своей промозглостью, леденящим ветром, срывающим с деревьев последние высохшие листочки. Те, оседлав воздух, стремились опередить медленно шагающего Билла, но через несколько метров опускались на землю и погибали под его ногами. Безлюдная улица, будто в трауре. Молчание не пробивали ни машины, ни птицы.
Добравшись до больницы, находившейся в другом конце города, Билл позвонил бабушке Розе. Он сообщил о трагедии и быстро повесил трубку. Ничего не хотел слышать. После этого договорился в местном ритуальном агентстве о проведении похорон на следующий день. Купил гроб. Бенктон потратил все свои деньги. Он желал только одного – похоронить любимого брата со всеми почестями.
Через час Билл приехал домой. Туда на такси уже прибыла бабушка Роза. Она плакала и кричала на Милу, что та не уберегла её внука. От этого и без того мрачную обстановку ухудшал назревающий скандал.
– Ты, стерва, Мила! Угробила собственного сына! Какая ты после этого мать?
Мила молча выпивала один стакан за другим. Джессика сидела в стороне и испуганно наблюдала, то за пьющей Милой, то за плачущей и глотающей таблетки бабушкой Розой. В эту минуту дверь открылась, и в дом вошли Билл с человеком из морга. Они занесли в холл небольшой гроб с телом Чарли. Все присутствующие не издавали ни слова, а работник морга, получив
– О, Боже! – разрыдалась бабушка Роза, подойдя к гробу. – Зачем же ты так рано ушёл, родненький?
Мальчик лежал в той одежде, в какой она его запомнила. Синие джинсы и красный вязаный свитер. Билл смотрел на бледное непоколебимое лицо Чарли. Он представлял, что сейчас братишка встанет и закричит: «Ааа… испугались?» Но было не до шуток.
Джессика помогла Миле встать и подвела её к гробу, стоящему на двух стульях в холле. Женщина уже не могла лить слёзы, она с трудом ориентировалась в пространстве и времени. Лицо белое и опухшее, а глаза залиты кровью. Всему виной не выпитый алкоголь, а шоковое состояние, в котором она пребывала уже почти сутки. Мила молча взглянула на тело Чарли, нагнулась к нему и прошептала:
– Сыночек, я тебя не оставлю!
Джессика отвернулась и начала глубоко дышать. Ей стало дурно, и она вышла на улицу. Вслед за ней выбежал Билл. Он накинул на Джессику куртку:
– Джесс, простудишься. На улице холодно.
Девушка обняла его и снова заплакала. Через всхлипы она говорила:
– Это очень тяжело. Нельзя терять близких. Почему жизнь так устроена?
Билл не знал, что ответить. Единственное, что он сейчас мог, это молчать.
Через минуту они услышали, как в доме началась ругань. Бабушка Роза в истерике кидалась на Милу:
– Ты лишила меня счастья! Может, ещё и Билла в могилу затащишь, тварь?
Мама ничего не могла сделать. Она оборонялась, потерянно смотря на свою мать. Билл и Джессика вбежали в комнату и увели бабушку.
– Только скандала нам ещё не хватало! – закричал парень. – Чарли этим не вернуть!
Бабушка Роза ушла в кухню и начала нарезать овощи. Нервный стук ножа о деревянную доску раздражал тишину. Из кухни доносился плач. Джессика поцеловала Билла и ушла домой, но обещала вечером вернуться, чтобы помочь с готовкой на поминальный стол. Похороны намечались в полдень следующего дня.
В дом неоднократно заходили соседи, чтобы оставить свои соболезнования. Многие на этой улице живут давно, поэтому прекрасно знали Чарли. Они поверить не могли, что столь замечательный и воспитанный мальчик покинет этот бренный мир так скоро.
– Только позавчера днём ведь с ним разговаривал, – рассказывал Филип Моррисон. – Я ещё спросил, когда он нарисует мне портрет, а Чарли ответил, что на днях.
Филип окинул взглядом тело. Смахнув ненавистную слезу, отошёл в сторону и закрыл лицо ладонью. Лишь вздрагивающий от всхлипов подбородок вырывался из-под неё. Филипу шестьдесят семь лет и за свою жизнь он похоронил достаточно людей. Два года назад не стало его любящей жены Мег, а ещё тремя годами ранее он похоронил внука, который был чуть старше Билла. Смерть беспощадна, она забирает тех, кто просто пытается жить, а злых людей она оставляет. Видимо делает это специально, чтобы грешные люди подольше мучились.