Цвет невидимки
Шрифт:
– Здесь направо, дорогой, - сказал живчик, - и подъезжай вон к той мраморной лестнице.
– Канэчно, - согласился Сергей и засвистал "танец с саблями".
Они въехали в огромный сад, посреди которого возвышался роскошный особняк. Под колесами захрустели то ли камушки, то ли тополиные сережки. Ализа никогда не могла запомнить, какие деревья первыми замусоривают тротуары и дороги. Оставаясь в душе восточной женщиной, она предпочитала кипарисы.
Когда машина остановилась, живчик первым выскочил на свежий воздух и открыл дверь даме:
–
– Он помог Ализе выбраться из салона.
– А чемоданчик свой вы не возьмете?
– Его Ибрагим постережет, - сурово ответила она, едва сдерживаясь, чтобы не послать проводника подальше.
– Но вы его называли как-то иначе, кажется, Вартан? удивленно напомнил живчик, продолжая стоять на первой ступеньке лестницы и не пропуская Ализу.
– А какая, собственно, разница?
– спросила она, поджав губы.
– Вартан или Мартан? Главное, я уверена, - когда вернусь, он меня ждет. И чемоданчик в зубах держит.
– Очень смешно, - наигранно захлопал в ладоши живчик. Тогда пусть сидит.
– Тогда пусть пойдет с нами, - отрезала Ализа.
– Ваши начальники уже насмотрелись на меня? Камеры, надо сказать, у вас фигово установлены. И если молния долбанет, тут все завалит, как нечего делать. К вам даже ребенок пролезет.
– А нам, собственно говоря, скрывать-то нечего.
– А я, собственно говоря, через пять-то минут как раз и скажу, что вы тут скрываете, идет?
– Вы смелая женщина!
– натянуто рассмеялся живчик.
Некоторую спесь она с него сбила, хотя и он был не лыком шит. Откровенно говоря, манерность живчика начинала раздражать, поскольку он переигрывал, а в таких ситуациях переигрывать нельзя. Иначе рискуешь напороться на неприятности или встретиться со своими. Такое временами случается, возможно, что и сегодня. Правда, Лисовский бы их предупредил. Или они ему ничего не рассказали?
Ализа и Сергей действовали на свой страх и риск три дня, так что наткнуться на "собственную" контору было бы глупо. Вдруг тебе говорят: "А мы, хи-хи, ха-ха, тоже из Управления!" Точнее - в Москве они гордо называют себя ФБНБ, а в Питере Управление - просто филиал.
– Я знаю, - сказала Ализа и потопала вверх по ступеням. Илларион, - обратилась она к Сергею, - идете со мной и ждете в приемной.
– Но мы так не договаривались, - возразил живчик.
– Мы о многом не договаривались, - отрезала Ализа.
– Мы сейчас для того и встречаемся, чтобы договориться. Если вы притащили нас сюда для чего-то другого, я немедленно сажусь обратно в машину и уезжаю. Будем о деле разговаривать или продолжим учить Муму всплывать с грузом?
– Что это они там так долго?
– спросил седовласый мужчина лет шестидесяти. Он стоял возле монитора и следил за беседой так называемой Ирины Степановны и своего человечка.
– Наверное, она поняла, что мы хотим на нее посмотреть, ответил Щекин, начальник службы безопасности НИИ "разной гигиены".
– Тогда нам есть о чем с ней поговорить. Посмотри, она нам рукой машет. Красивая
Через десять минут личная охрана седовласого директора отчитывалась перед ним. Он сидел за столом, а костоломы стояли возле двери. Примерно в центре пространства, свободного от начальника и подчиненных, прогуливался Щекин. Двое у двери, не говоря об остальных, были одеты с иголочки. Дорогие, цвета верблюжьей шерсти, костюмы стоили целое состояние. Костоломы, согласно штатному расписанию, были под два метра ростом и килограмм по сто двадцать весом, они старательно хмурили лбы, но с задачей наполнить лица пустыми выражениями не справлялись. Было очевидно, что они неумело выдают себя совсем за других.
– Так вы ее обыскали?
– спросил директор, методично передвигая по столу какие-то стопки бумаг.
– Обыскали, - ответил первый охранник, вновь нахмурился, сложил руки на ширинке и добавил: - шеф.
– Дважды, - подтвердил второй.
– Честно говоря, такую даму хочется обыскивать беспрерывно.
Щекин с интересом следил за беседой. Шеф учился сидеть с умным видом за столом, охрана еще более старательно училась стоять с видом глупым. Щекину штатное расписание оставляло возможность оставаться тем человеком, каким он и был. Внешне ко всему абсолютно равнодушным.
– Уже лучше, - подсказал сидящий за столом стоящим у двери.
– Вот там и старайтесь руки все время держать, - посоветовал он обоим.
– Глупо, но для вас должно смотреться естественно. Значит, она так неотразима?
– Шеф, вы сейчас сами увидите, - энергично заметил первый.
– Наконец-то на себя стали похожи, как разговор на женщин перекинулся.
– Сидящий за столом вздохнул: - Не идут вам тупые рожи. Щекин, придумайте для них что-нибудь другое. Ладно, вы двое, идите пока. Хотя подождите. А почему бы нет? Потренируйте-ка похотливые улыбки. Раз уж вас это действительно интересует. Только чтобы никого при этом не было, иначе подумают чего...
Костоломы захихикали и двинулись к двери, но, прежде чем выйти, первый поинтересовался:
– Вводить?
– Нет. Здесь Щекин имеет право вводить первым, я понятно выражаюсь?
– директор следил за реакцией.
Первый рассмеялся, второй тоже не заставил себя ждать. Директор тихо выругался про себя и почесал затылок.
– Научитесь не смеяться тогда, когда смеяться хочется сильнее всего. Успокойтесь и выходите. Не дай бог она увидит, что вы ржете! Этой даме, как вы ее назвали, палец в рот не клади.
Костоломы успокоились и вышли. Щекин, стоя на пороге кабинета, пригласил Ализу войти.
– Знакомьтесь, - представил ее Щекин.
– Содиректор охранного предприятия...
Ализе до смерти надоела вся эта тягомотина. Ей хотелось как можно скорее раскрутить этих "гигиенщиков". Она все больше склонялась к мысли, что Лисовский, с подачи генерал-майора, не сказал им самого главного.
– Весело тут у вас, - сказала она.
– Слишком весело, чтобы структура работала. А уж чтоб ее эдакие швондеры охранять могли - никогда не поверю.