Цвет пурпурный
Шрифт:
Харпо на ступеньках сидит, делает вид, будто ему наплевать. Сеть для рыбы плетет. Посматривает иногда в сторону речки и песенку насвистывает. Да не тот свист выходит, супротив-то прежнево. Нонче евоный свист будто со дна кувшина отдается. А кувшин тот на речном дне.
Решено, отдам Софии лоскутное одеяло. Уж не знаю, как там у ейной сестры, а у нас давно уже холодина стоит. Небось им там на полу спать придется.
Ну чево, так ее и отпустишь? спрашиваю Харпо.
Он взглянул, будто дурацкие вопросы задаю. Фыркнул. У ей решено, говорит. Кто ее остановит? Ну и пущай
Сидим мы вместе на ступеньках. Из дома только и слышно, топ, топ, топ. Софиины сестры топочут толстыми крепкими ногами. Дом ходуном ходит.
Куда мы едем? спрашивает старшая Софиина дочка.
К тете Одессе погостить, отвечает София.
А папа? спрашивает она.
Папа не едет, София говарит.
А чево папа не едет? сынок ее спрашивает.
Папа за домом приглядит. Да за Зорькой, Милкой и Буйком.
Подошел он к папе и стал его рассматривать.
Ты не едешь? спрашивает.
He-а, Харпо говорит.
Мальчишка шепчет младшенькой на полу. Папа не едет. Чево скажешь?
Малышка села, поднатужилась и громко пукнула.
Засмеялись мы все, да только грусно как-то. Харпо поднял девчушку, потрогал подгузник и менять стал.
Она, поди, еще сухая, София говорит. Просто газики.
Он все равно ее поменял. Отнес с прохода в угол веранды и поменял. И старым сухим подгузником глаза утер.
Отдал он Софии ребенка. Она ево на бедро усадила, суму с подгузниками и едой через плечо переметнула, собрала детей, велела им сказать папе до свидания, обняла меня как могла и в фургон полезла. У всех сестер по дитю на коленях, две мулов погоняют. Выехали они с Харпова да Софиина двора и поехали, тихие и молчаливые.
София уже пол года как уехавши. Харпо словно подменили. Раньше домосед был, а теперь все время где-то шляется.
Спрашиваю ево, чево происходит, а он говорит, мисс Сили, дома-то сидючи ничему не научишься.
Первое чему он научился энто што он красивый. Второе — што он умный. Кто ево учитель, не сказывает.
Я столько стука и грохота не слышала с самого Софиина отъезда. Кажинный вечер, как с поля вернется, все чево-то ломает да строит, строит да ломает. Еще и дружок евоный Свен приходит подсобить, дак они до полуночи стучат будто дятлы. Мистер __ вопит на их, штобы прекратили шуметь.
Чево строите, спрашиваю.
Кабак, говорит.
Чево так на отшибе?
Как и у всех, отвечает.
О каких всех он говорит, мне неведомо. Я только Счастливую Звезду знаю.
Кабак и должен быть в лесу, Харпо мне говорит. Чтобы никому громкая музыка не мешала. Танцы там. Мордобой.
Смертоубийство, Свен говорит.
И полиции штобы глаза не мозолить.
А чево София скажет, как вы ей дом уродуете? я спрашиваю. Вот вернутся они, где ей спать с детьми прикажешь?
Они не вернутся, говорит. И доску для стойки прилаживает.
Откуда ты знаеш? Спрашиваю.
Он не отвечает. Знай себе молотком стучит, и Свен тут же.
В первую неделю никого. Во вторую трое не то четверо явилися.
У их есть холодные напитки, у их есть барбекю, у их жареная требуха, у их хлеб из магазина. У их вывеска есть, к стене приколоченая, написано У Харпо, и еще одна, как с дороги сворачивать. А посетителей нема.
Я иду к ему во двор, подымаюсь на крыльцо, заглядываю в дверь. Харпо мне рукой машет.
Заходи, мисс Сили, говарит.
Не-е, спасибо, говарю.
Мистер __ бывает зайдет, чево-нибудь холодненького выпить, да Свена послушать. Мисс Шик иной раз пожалует. По-прежнему в простом платишке, и волосы в косички убраны. Хотя уже отрастают, говарит, пора их в порядок приводить, прямые штоб были.
Харпо никак в толк не возьмет, што за баба такая Шик. Говарит, как это так, чево ей в голову взбредет, так в лоб и лепит. Бывает, уставится на нее и смотрит, когда никто не замечает.
Как-то раз Харпо гаворит, Чтой-то никтой-то не приходит Свенову музыку слушать. Королеву пчел нешто позвать?
Не знаю, говарю. Она на поправку идет, песенки свои напевает с самово ранья. Может и захочет. А спросил бы ты ее.
Шик ответила, место не шибко привлекательное, супротив тех, где она раньше певала, ну уж ладно, почтит она его своим присутствием.
Харпо и Свен упросили Мистера __ дать им Шиковы старые афишки из евоного заветново сундучка. Вымарали Счастливую Звезду и сверху написали У Харпо на такой-то усадьбе. И нацепили на деревья, от нашево поворота почитай до города хватило. В субботу привалило столько народу, яблоку негде упасть.
Шик, детка, а мы тебя уже похоронили.
И так кажный второй. Шик только усмехается, Не меня, а себя, гаварит, в моих глазах.
Наконец-то я увижу Шик за работой, думаю я. Полюбуюсь на нее. И голосок ее послушаю.
Мистер __ не пускал меня поначалу. Женам нечево в эдаких местах делать, говорит.
Да, да, Шик говорит, пока я ей волосы выпрямляю. А Сили пойдет. Вдруг мне худо станет, пока я петь буду. Или платье порвется. Платье на ей красное, в облипку, лямки как ниточки.
Мистер __ все ворчал, пока одевался. Моей жене то нельзя, моей жене энто нельзя, не позволю, штобы моя жена… Никак уняться не мог.
Шик наконец сказала, хорошо, што я не твоя жена, черт тебя подери.
Тогда он примолк. И мы втроем пошли к Харпо. Мы с Мистером __ сели за один столик. Он взял виски, я лимонад.
Сначала Шик спела песню какой-то Бесси Смит. Говорит, ее знакомая. Подруга старая. Трудно найти хорошего мужчину, называется. Пела и на Мистера __ поглядывала. Я тоже на ево посмотрела. Сидит, от горшка два вершка, а туда же, важный. Потом на Шик посмотрела. Серце мое так и сжалося, так и заныло, даже руку к груди я прижала. Провались я под землю, они бы наверное и не заметили. Тошно мне стало от моево вида. От одежды тоже тошно. У меня в шифонере только и есть платья, в церковь ходить. Мистер __ смотрит на Шик, на платье ее в обтяжку, на кожу ее черную да гладкую, на ноги в ладных красных туфельках, на сверкающие волны волос.