Цвет страха

Мюррей Уилл

– На основании ваших слов невозможно сделать какие-либо выводы. Вероятно, ваш блуждающий нерв подвергся сильному раздражению.

– Какой нерв?

– Блуждающий. Он является частью мозгового столба. Вы слышали когда-нибудь о рефлексе борьбы-бегства?

– А как же, - ответил Римо.
– Когда люди пугаются, некоторые из них бросаются в драку, другие - убегают. Это зависит от натуры человека.

– И воспитания, - проворчал Чиун.

– Этот рефлекс управляется той частью блуждающего нерва, которая оканчивается

в животе, - объяснила женщина.
– Возникновение рефлекса сопровождается сильнейшим сокращением желудка. Поэтому если вы склонны бежать от опасности, ваш желудок подвергается меньшему раздражению, а чем меньше в нем пищи, тем ниже вероятность судорог, вызывающих тошноту.

– Я уже очень давно ничего не пугался, - удивился Римо.

– Судя по вашим словам и по тому состоянию, в котором вы находились, когда вас обнаружили, вы были напуганы зеленым светом.
– Доктор Джефферсон вынула из ушей стетоскоп и направилась двери.
– Кстати, надеюсь, у вас обоих есть медицинская страховка?

– Мы застрахованы на все случаи жизни, - высокомерно заявил Чиун.

– Такой страховки не бывает и быть не может.

– Не верите - спросите у Президента вашей страны.

– Вас устроит оплата наличными?
– поинтересовался Римо.

– Наличность здесь - самое лучшее, - отозвалась женщина, закрывая за собой дверь.

Когда она ушла, Римо сказал:

– Самое время звонить Смиту.

Чиун торопливо подбежал к кровати ученика.

– Не говори императору о моем позоре, - взмолился он.

– А что мне за это будет?

Чиун нахмурился испросил:

– Чего ты хочешь?

– Сколько тысячелетий я должен готовить тебе обед?

– Три.

– Давай сократим до двух. Лады?

– Грабитель!

Набирая номер, Римо весело смеялся. Желудок его пылал адским пламенем, как будто в нем кипятили карболку. Но как ни старался Римо, он никак не мог вспомнить, когда его тошнило в последний раз.

* * *

Римо дозвонился до Смита, и тот отозвался таким голосом, словно ему прополоскали горло все той же карболовой кислотой.

– Римо?

– Ага. Ну, что скажете?

– Вы двое суток не давали о себе знать. Я думал, вы погибли.

– Нет, мы живы.

– Что случилось?

– Мы сели на хвост Бисли. Судя по всему, именно он заправляет эти спектаклем.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Мы с Чиуном лежим в какой-то больнице и набираемся сил.

– Минутку...
– В трубке послышалось жужжание.
– Вы находитесь в общественном госпитале "Спринг".

– Как вы узнали?

– По номеру вашего телефона.

– Бисли оглушил нас какой-то зеленью.

– Что значит "зеленью"?

– То ли светом, то ли чем-то еще в этом роде. Это был самый страшный зеленый цвет, какой только бывает в природе. Меня пробрало до самых внутренностей. Доктор сказал, будто бы

мой блуждающий нерв сошел с ума.

– Вы хотите сказать, что зеленый свет включает рефлекс борьбы-бегства?

– Я повалился мордой в собственную блевотину и целый день провалялся без сознания.

– Два дня.

Римо сомкнул веки.

– Расскажите мне, что случилось за это время.

– Скандал вокруг "Америкен-Бисли" наконец утих, там установилось перемирие. Воюющие стороны согласились подождать решения виргинского законодательного собрания о продаже компании Бисли участка земли, примыкающего к питерсбергскому национальному полю битвы.

– Итак, все кончено.

– Нет, все только начинается. Возникли какие-то разногласия с Францией.

– У нас всегда разногласия с Францией.

– На сей раз дело серьезное.

– Смитти, я не намерен якшаться с французами. Во всяком случае, натощак.

– Послушайте меня, Римо. Два дня назад французские самолеты разбомбили "Евро-Бисли".

– Это хорошо или плохо?

– Назревает международный конфликт. Французы заняли парк, никого не впускают и не выпускают.

– А это хорошо или плохо?

– Французский парламент в срочном порядке принял закон, запрещающий употребление английского языка во Франции.

– Что?!

– В настоящее время американских дельцов и туристов выдворяют из страны. Наш сенат пригрозил ответными мерами. В Нью-Йорке задержана толпа американцев, которые плыли на лодках к статуе Свободы. У них были ацетиленовые горелки. Один из задержанных признался, что они собирались расчленить статую и отправить обратно во Францию. Взорван французский павильон Эпкот-центра. Квебек охвачен беспорядками. Мы оказались на грани войны с Францией.

– Из-за тематического парка?

– Сказать что-либо определеннее невозможно. Отправляйтесь с Чиуном во Францию, чтобы выяснить причины оккупации "Евро-Бисли".

– Может, все дело в дороговизне входных билетов, - пробормотал Римо и спросил: - А как же Сэм Бисли?

– Вы знаете, где его искать?

– Я знаю лишь, где нахожусь я сам. Да и то с ваших слов.

– Сэмом Бисли мы займемся позже, - едким тоном произнес Харолд В. Смит.
– А сейчас я хочу, чтобы вы с Чиуном как можно скорее отбыли во Францию.

– Это задание не для меня.

Но Харолд В. Смит уже дал отбой.

Римо повесил трубку и повернулся к мастеру Синанджу:

– Мы едем в Париж, папочка.

– Париж! Зловонная помойка, - фыркнул Чиун.

* * *

В международном аэропорту Шарля де Голля Римо пришлось выбросить из окна французского таможенника. Бедняга поплатился за свою родную речь.

Римо хотел было объяснить, что не говорит по-французски, когда таможенник, изучавший его паспорт, выхватил из-под мундира свисток и пронзительно засвистел.