Цвет страха
Шрифт:
Твердо вознамерившись отыскать Бисли и Уэйзингера, Смит вторгся в систему кредитных расчетов. Все служащие корпорации имели кредитные карточки. И если они арендовали машины, расплачивались за бензин, обедали в придорожных ресторанах или совершали по пути иные покупки, их имена должны были выплыть наружу, а маршруты без труда установить, соединив при помощи компьютера места, где эти люди появлялись.
Смиту нужно было лишь собрать достаточное количество таких мест.
Глава 24
Римо
– Что, испугался?
– спросил Римо.
– Мастер Синанджу не ведает страха, - ответил Чиун.
– Ну а если бы ведал, то, наверное, был бы сейчас испуган не меньше моего, - заметил Римо.
– Ты тоже мастер Синанджу, следовательно, тоже не боишься.
– Так чего же мы улепетываем, как какие-то кролики?
– Не стоит недооценивать кроликов. В моей деревне их считают самыми мудрыми существами.
– Если ты - кролик, то почему похож на испуганного, а уж никак не на мудрого кролика?
– Мудрый кролик знает, когда нужно пустить в ход силу страха, пропыхтел учитель.
Римо хотел было оглянуться через плечо и тут же вспомнил страшные желтые вспышки в глазах бронтозавра.
– В прошлый раз мы тоже увидели желтый свет и все-таки вернулись к кратеру, - сказал он.
– У кратера не было серого дракона, который смотрел нам прямо в глаза.
– Ты прав. Мы видели лишь отблеск желтого сияния, и оно не причинило нам особого вреда.
– В этот раз не было никаких отблесков, - отозвался Чиун.
– Может, остановимся и пойдем назад?
– Нет.
– Кому-то из нас все равно придется туда сходить.
– Я не боюсь. Поэтому пойдешь ты.
– Если ты не боишься, почему продолжаешь бежать?
– Потому что я уже победил страх, а ты еще нет. Тебе придется испытать свое мужество и перебороть испуг.
– Ловко придумано, папочка. Но меня на эту удочку не поймаешь.
В конце концов они выскочили из джунглей и увидели впереди быстро приближавшуюся бамбуковую ограду.
– Не хочешь остановиться?
– спросил Римо.
– Нет.
– Ну тогда и я не хочу.
Ученик с учителем одновременно врезались в стену и пробили ее насквозь, разбрасывая вокруг бамбуковые щепки.
Они остановились лишь на берегу лагуны, где был установлен транспарант с надписью "Vingt mille lieus sous les mers de Jules Verne", которую Римо перевел как "Двадцать тысяч лье под водой Жюля Верна", да и то лишь потому, что узнал подводную лодку из кинофильма.
Они чуть ли не бросились в ласково колышущуюся воду, жадно впитывая глазами
– Слава тебе. Господи. Голубая вода, - улыбнулся Римо.
– Очень, очень голубая, - согласился Чиун.
– Обожаю голубой. Всегда его любил.
– Славный цвет. Может, не столь прекрасен, как цвет золота, но все же хорош.
– Я никогда не смогу смотреть на золото прежними глазами. На мой вкус, оно слишком желтое.
– Желтый цвет - отнюдь не золотой, а золотой - не желтый.
– Все равно золото кажется мне чересчур желтым. А голубой - просто прелесть.
Они разглядывали умиротворенную голубую лагуну и вдруг голубизна воды сменилась темной синевой.
– Черт побери!
– Что случилось, Римо?
– Помнишь солдата, который сидел в кратере? Того, который видел синий цвет, когда другие видели желтый?
– Да.
– Кажется, у меня начинается та же болезнь.
– И у меня. Такое ощущение, будто в моих глазах вспыхнул синий огонь, хотя и слишком темный, чтобы быть похожим на синее пламя.
– Проклятие!
– пробормотал Римо.
– Что-то мне не по себе.
– Я тоже чувствую себя несчастным.
– По крайней мере это не желтый цвет.
– Да, синий лучше желтого, хотя и ненамного, - согласился мастер Синанджу.
– А что, если нам поморгать и избавиться от синевы.
– Давай попробуем.
Избавившись от синего наваждения, Римо с Чиуном набрались храбрости и посмотрели в сторону парка. Бамбуковая ограда была на месте.
Римо облизнул пересохшие губы.
– Ну что, двинем назад?
– спросил он.
– Это наш долг.
– Значит, придется возвращаться. Хотя, между нами говоря, я бы куда охотнее вернулся к забастовке.
– Недурная мысль, достойная самого Джула Фэйрна.
– Кого?
Чиун указал пальцем через плечо.
– Великого писателя, имя которого начертано на табличке.
– Жюля Верна, что ли?
– Ты неправильно произносишь его имя.
– Хочешь сказать, Жюля Верна на самом деле зовут Джулом Фэйрном?
– Да.
– Теперь я понимаю, почему французы постоянно терпят поражения.
– Над ними довлеет злой рок. На протяжении всей своей истории Франция то и дело страдала от вторжений иноземцев - от римлян и викингов до пруссаков и германцев. Из-за этого у них возник контекст неполноценности.
– Комплекс неполноценности, - поправил Римо.
– Только не вздумай напоминать о нем французам. И француженкам тоже.
Э этот миг тишину парка расколол грохот мотора. Секунду спустя над кронами деревьев показался маленький французский вертолет. Взяв курс на запад, машина тут же исчезла из виду.