Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Шрифт:
— Шах и мат... — обречённо произнёс Эйзенхауэр. — Передайте на флот: русским не мешать, мы опоздали.
В этот момент из госдепартамента передали пришедший по телетайпу запрос британского премьер-министра: «Могут ли Соединённые Штаты силами своего 6-го флота обеспечить возвращение захваченных режимом Насера британских кораблей и 45 тысяч британских военнослужащих?»
Вот тут президент окончательно взбеленился:
— Эти идиоты без согласования с нами устроили военную авантюру, умудрились про..бать 45 тысяч человек и целое оперативное соединение
— Мы могли бы надавить на Насера дипломатическим путём... — осторожно произнёс министр обороны.
— После того, как он разгромил в морском сражении британский флот? — ядовито осведомился президент. — Когда у него на внешнем рейде стоит русская эскадра, а в воздухе барражируют три сотни МиГов, или сколько ему там пообещали красные? Да ещё Хрущёв обещал начать ядерную войну, если Англия и Франция не прекратят военные действия! К чёрту! Передайте Идену: «Сами обосрались — сами и выпутывайтесь!» В конце концов, Насер в своём праве победителя.
Эйзенхауэра иногда упрекали, что он был недостаточно сильным политиком. Возможно. Зато он был опытным генералом.
В этот момент в кабинет президента ворвался, размахивая листом бумаги, помощник президента по национальной безопасности Уильям Хардинг Джексон.
— Господин президент! Господин президент!
— Господи, да что ж сегодня за день такой? — устало спросил Эйзенхауэр.
— Вторник, сэр...
— Ну, что там ещё стряслось?
—Господин президент, русские запустили спутник!
Эйзенхауэр, уже несколько часов переживавший один стресс за другим, был настолько вымотан, что вначале даже не понял, о чем речь.
— Что? — переспросил президент, устало потирая виски.
— Красные запустили искусственный спутник Земли, — медленно, с расстановкой, повторил Джексон. — Это вроде нашего проекта «Авангард», сэр.
— Это всего лишь изящный научный фокус... — пожал плечами министр обороны Вильсон.
— Я знаю, что такое спутник, чёрт вас подери! — взревел президент. — А вот понимаете ли вы, что это значит? А это, между прочим, заодно означает, что у русских есть ракета, способная достать до Америки!!!
В Овальном кабинете вдруг повисла густая, плотная тишина, пахнущая страхом. И тут Эйзенхауэр вдруг почувствовал, что сердце словно стиснула раскаленная когтистая лапа. Президент ещё не оправился после инфаркта, к тому же весь день у него прошел на сплошных нервах...
Вильсон увидел, как внезапно побледнел Айк, схватился за телефон и стал вызывать личного врача президента, бросив Джексону:
— Найдите Никсона, срочно! Нам может понадобиться вице-президент.
Появившийся вскоре врач президента Морис Роулингс диагностировал сердечный приступ. Эйзенхауэр был немедленно госпитализирован, врачи прописали ему полный покой.
В заявлении ТАСС сообщалась радиочастота, на которой можно было услышать сигналы спутника. Поэтому первыми в Штатах о спутнике узнали радиолюбители.
Мировые агентства новостей начали получать телетайпные
Президенту ещё очень повезло, что радиостанции по всей территории США в тот день уделяли больше всего внимания выборам. Сообщение о запуске спутника за счёт разницы в часовых поясах пришло в США с опозданием. Большинство американцев успели проголосовать.
Канал новостей ONN первым показал в США телевизионный репортаж о запуске, показанный по советскому телевидению. По указанию Серова с показом репортажа не спешили. Решили дождаться хотя бы предварительных результатов выборов. Гвоздём репортажа оказались документальные кадры, сделанные автоматической кинокамерой на космодроме.
Только что прошедшие выборы были тут же забыты.
Раньше других — в соответствии со своей квалификацией — осознал значение факта запуска спутника Вернер фон Браун. Он сказал:
— Ну, теперь в Вашингтоне разразится сущий ад!
Фон Браун говорил о политическом резонансе, но эффект оказался значительно шире.
Американцы, погрязшие в изоляционизме, до этого дня не могли даже представить, что какие-то русские могут позволить себе сделать подобную заявку на научно-техническое превосходство. Запуск спутника вызвал в США всеобщую истерию, приступ животного, неконтролируемого страха. Привычное ощущение безопасности и вседозволенности, на котором выросли несколько поколений американцев, в одночасье рассыпалось в прах. Бескрайние пространства Атлантики и Тихого океана больше не были «крепостным рвом» Соединённых Штатов, теперь Америка стала досягаема для советских ракет так же, как СССР для американских. А раз так, значит, красные вот-вот запустят свои ракеты — теперь уже не со спутником, а с ядерными зарядами.
Вполне логичный вопрос: а зачем Советскому Союзу вообще запускать эти ракеты по Америке, учитывая её на тот момент многократное превосходство в количестве ядерных зарядов — американцы себе просто не задавали. У них была вполне нормальная капиталистическая логика — «человек человеку волк», если русские могут запустить, значит, запустят. Среди американцев было достаточно таких людей, которые именно так и поступили бы с Советским Союзом, дорвись они до реальной власти. Человек привык мерить всех по себе.
Поднявшаяся газетная буря уже через три дня привела к падению биржевых акций на 4 миллиарда долларов (Исторический факт — в 1957-м так и случилось). Дальше потери оказались ещё больше.
По американскому телевидению всерьёз утверждали, что стоит русским захотеть — и они могут разрушить Нью-Йорк немедленно. И ни одному американцу не пришло в голову спросить телеведущих — а на хрена русским вообще разрушать Нью-Йорк?
Американцы массово бежали в Мексику и Канаду. На границе, чтобы не создавать заторов, поставили ящики для документов. Подъезжающая машина притормаживала, водитель бросал свои документы в ящик, не останавливаясь, пересекал границу и ехал дальше, без какой-либо проверки или досмотра. (Исторический факт — так было в 1957-м )