Цветок для короля
Шрифт:
— Каждую неделю матушка сжигает сосновые благовония, молится и приносит дары Повелителю Призраков. У нас даже его портрет есть – маска точь-в-точь как у Его Высочества. И высокий такой же. И с веером! Вот я и подумал, что он действительно существует…
Испачканными в гнили руками Катарина достала потрепанный сборник поэзии. «Учение о всемогущих богах древности».
Повелитель Призраков здесь точно был! Катарина нервно листала страницы, пока на одной из них не мелькнула знакомая маска.
—
Катарина медленно повернула голову, во все глаза глядя на обнаглевшего алхимика. Кончиком пальца она надавила на его лоб, заставляя отодвинуться от нее.
Шанюань скривил губы, но потом вдруг улыбнулся и оглянулся на спящих солдат.
— Не бойтесь, ГОСПОЖА… Я не выдам ваш секрет.
Катарина едва не выронила книгу. Нужно было что-то произнести, но от шока все слова перепутались и птицами метались в голове.
Шанюань практически сиял от радости, и этот его счастливый вид вывел ее из себя:
— Возможно, я и уступаю в мужественности мужчинам Ванжана, но причислять меня к женщинам только лишь из-за физического несовершенства…
Шанюань приложил палец к ее губам, заставляя замолчать:
— Со мной вы можете не притворяться. – Он продолжал улыбаться. – Как я уже сказал, моя матушка – тоже иноземка. Она – любимая наложница отца. По ее настоянию он находил алхимиков из Далеких Королевств, чтобы обучали меня. Я не знаю, как вам удалось обмануть господина Дайске, но мне ваш пол очевиден.
Продолжать спорить с ним? Доказывать? В любом случае, она не может признаться.
— Вы хотите, чтобы я разделся и доказал вам, что являюсь мужчиной? – Катарина брезгливо скривила губы.
Шанюань слегка покраснел, но не отвел взгляд:
— Это и заставляет восхищаться вами еще больше. Я понимаю, мне сложно соперничать с Его Высочеством, но… такая выдающаяся женщина наверняка понимает, что любовь короля быстротечна. И даже если время не справится, дворец сломит эту любовь. А я, хоть и сын наложницы, всегда смогу быть рядом.
Катарина нервно усмехнулась. Шанюань оказался еще настойчивее госпожи Лу.
— Мы с вами знакомы пару сяоши, а вы уже готовы предложить мне место подле вас?
Шанюань кивнул, становясь серьезным:
— Путешествие из столицы многому меня научило: нужно ценить каждый день. Завтра может и не наступить. До встречи с вами я еще ни к кому не испытывал таких чувств…
Катарина покачала головой. Сейчас лучше всего просто сделать вид, что она считает его слова несерьезными.
Она
— Боюсь, эти чувства не выдержат проверку брачной ночью. – Она притворно шокированно округлила глаза: – Или вы решили сделать меня своим… наложником? Предупреждаю сразу: я согласен только на место первой и любимой жены. Или мужа?
Бедолага Шанюань несколько раз открыл и закрыл рот.
Катарина отвернулась и снова склонилась над книгой:
— Сейчас нет времени для шуток, господин Шанюань. Мы с вами должны помочь Его Высочеству. А для этого нужно понять… что здесь написано…
Она скользила пальцем по ровным черным столбикам, но как и прежде иероглифы не желали складываться в стихи.
Стихи… Стихи…
— Я не знаю этих иероглифов… – Шанюань сердито сопел рядом с ней. – О, кажется этот из каких-то старых стихов!.. Древняя поэзия всегда была слишком сложна для меня. То ли господин, то ли…
Дальше она уже не слушала. Неожиданно все стало понятным и простым. Настолько, что впору было ругать себя за глупость.
Она ведь не один день потратила на расшифровку дневника Чжиена. Могла бы догадаться! Похоже, Ночные Цветы испытывают тягу к шифрованию всего, что пишут.
Но тогда должна быть какая-то фраза-ключ.
«Учение» принадлежало мастеру Юну. Значит… значит…
Боги, да как же там было?! Она же еще никак не могла понять бессмысленного стихотворения.
«— Молодой господин, ты изящен
И дрожишь, как прекрасный цветок
На первом осеннем ветру…
Неужели, ты не замечал этих строк на сундуке? – Сунлинь насмешливо выгнул брови.
Катарина скривилась:
— Как бы я заметил? Сундук ведь стоит в вашем павильоне. – Опираясь на одну руку, другой Катарина выводила по груди Сунлиня узоры, не в силах перестать к нему прикасаться. – А где была вторая строка?
— В дневнике Дайске. Если бы не такой же рисунок, как на ханьфу, я бы не обратил внимание…
— Просто рисунок и эта строка? В моем дневнике не было ничего подобного…
Сунлинь кивнул:
— Да. Ночное небо, облака, луна, туман. Но на ханьфу были вышиты горы и полумесяц. Возможно, рисунки тоже имеют какое-то значение… Не знаю… В дневнике еще было помечено «Учение». Сначала я думал, что продолжение стихотворения нужно искать там. Но оно оказалось на веере мастера Юна.
— Какая-то бессмыслица… – Катарина вычертила на груди Сунлиня невидимый иероглиф, с наслаждением наблюдая, как заостряются маленькие соски, стоит ее пальцу приблизиться.