Цветы для поля боя

Винокуров Кирилл

Неожиданно среди гула фронта и грохота пушек раздаётся едва различимый выстрел. Позади Эрнста на снег падает один из патрульных. Это выдёргивает парня из умиротворения. Он совершенно точно слышал выстрел, хотя его и замаскировали в общем шуме. Это означает, что его приглашают принять участие в дуэли. Эрнст тут же приникает к прицелу и просматривает доступный сектор обзора, выискивая то, что может выдать врага. Он ищет подозрительные кочки, странную поросль и другие признаки неосторожного стрелка. А между тем через несколько минут раздаётся ещё один выстрел. Где-то позади стонет раненый солдат, что подстёгивает Эрнста скорее решить вопрос с вражеским снайпером, иначе он сам рискует стать мишенью.

Однако, поиски не дают результатов. Парень делает глубокий вдох и отсчитывает до десяти, после этого он выдыхает, приводя свои нервы в порядок.

Самое глупое сейчас – это поддаться волнению и начать глупить. Только спокойствие и собранность могут помочь выжить в этой ситуации. Если пытаться быстро решить ситуацию, можно не только угробить ещё больше своих, но и самому погибнуть на радость противнику. Поэтому Эрнст ещё несколько раз считает, приводя себя в порядок. Он старается не двигаться, интуитивно он прижимается к земле, стараясь едва ли не слиться с ней воедино. И пока что это позволяет ему выжить. Он смотрит на поле перед собой, высматривая, не шелохнётся ли где трава, не блеснёт ли окуляр прицела. В тоже самое время он ждёт следующего выстрела врага, который выдаст его позицию. Однако враг тоже не спешит, трава не колышется, снег падает на поле, покрывая его белой глазурью.

Проходит около часа, а новых выстрелов всё нет. Эрнст не решается даже шевелить головой, хотя его шея уже сильно затекла. Его внимание привлекает странное шевеление рядом с одним из подбитых танков. Что-то очень быстро мелькает между его траков. Медленно и очень плавно Эрнст переводит дуло своей винтовки и глядит в прицел. В следующую секунду его палец давит на курок. Затем раздаётся полный боли крик. В прицел юный стрелок видел, как пуля прошла ровно в щель и отрикошетила от ствола вражеской винтовки. Из-под танка появляется фигура. Она быстро бежит от танка. Видимо, этому человеку очень больно, раз он совершенно забыл о мерах осторожности и присутствии Эрнста. Но щадить раненого врага юноша не собирается. Пуля настигает беглеца прямо у кромки вражеских окопов, и уже мёртвое тело падает туда, словно мешок.

После удачной охоты он возвращается в окопы и докладывает о своей победе. Мимо него проносят убитых из патруля. Эрнст смотрит на них с каким-то отрешённым равнодушием. Может быть раньше, когда он был человеком, он мог бы пожалеть этих бедолаг. Может быть, тогда он испугался вида их ран или разозлился на противника. Но Эрнст ушёл. Он ушёл далеко в поле и не вернулся. Теперь в окопе стоял кто-то другой. У него лицо Эрнста, его имя, форма синего цвета, личный жетон с тем же номером. Подмены никто не заметил. Юноша уже не помнил, когда он попрощался с собой. С тем, кто ушёл в поле и не вернулся. Может быть, он даже умер. Он умер вместе с первым солдатом, чья голова попалась в прицел. Когда пуля сразила того несчастного, умер и Эрнст. Вот и сейчас перед ротным стоял не он, а человек с каменным лицом и стальной душой. И только кажется, что ему девятнадцать. Его голова покрыта лёгкой сединой под солдатской кепкой, на его лице морщины. Это солдат. У него нет возраста, нет времени, нет цели и смысла. У него нет родных и друзей, у него нет веры и убеждений. Горе и радость одинаково отражаются на лице, страха нет, нет жалости. У него даже нет имени. Это солдат, у него есть только личный номер на жетоне. Он не умеет любить, он призван в этот мир убивать. Убивать без сомнений, убивать без жалости, убивать без страха. И для него нет иной судьбы. Он – детище Войны. Он её послушный сын. Рука об руку со Смертью он идёт по миру. Там, где он проходит, увядают цветы, чистое небо заволакивает чёрный дым, а детский смех сменяется криками боли и ужаса. Но когда-нибудь мать сжалится над своим сыном. Она примет его в свои объятья. И Солдат ляжет на землю, прильнёт к ней грудью, сожмёт в объятьях. И нет на земле объятий крепче, чем эти. В воздухе повиснет тишина, ни один звук не нарушит её. И в этой тишине солдат обретёт покой.

Эрнст сам не заметил, как погрузился в это размышление. Он думал по пути в свой блиндаж. «Нет. Не безымянный. Меня зовут Эрнст. Не пустой, не убийца. Я пришёл сюда не просто убивать без цели и смысла. Я хочу, чтобы там далеко она не слышала разрывов, чтобы она не видела этого ада, чтобы они все там как-нибудь переждали. Мой дом, моя семья! И не возьмёт меня эта дрянная чертовка Война! Мне есть к кому вернуться, мне есть куда идти. И я сделаю всё, чтобы это как можно скорее закончилось». На его лице разглаживаются морщины, оно снова приобретает живой цвет. Лицо окопа становится живым. Он вошёл в свой блиндаж, достал из ранца пару галет,

налил из фляги кофе и принялся ужинать. Быстро перекусив, он вышел из окопа, чтобы покурить. Но тут раздался сигнал тревоги. Никто не подозревал, что этот артналёт предвещает страшные события. Эрнст взял винтовку и встал к краю окопа, приготовившись к стрельбе.

Глава IV

Они прибывают поездом в город Лиз. Как им сообщил лейтенант Берн, город является одним большим полем боя, на котором схлестнулись армии Галатии и Империи. Каждый день идут ожесточённые бои за каждый дом, каждую улицу, каждый метр земли. Галатийцам очень не хватает людей, поэтому взвод без лишних разговоров отправляют на вторую линию передовой, где размещают в одном из наполовину уцелевших домов.

До самого вечера они располагаются на новом месте, до них тут, видимо, кто-то жил, потому что в одной из комнат ребятами был найден походный ранец со всеми вещами индивидуального пользования. Так и не придя к единому мнению о том, что делать с этими вещами, они оставляют их нетронутыми. Наступает вечер.

Ребята греются у печки, кто-то лежит на полу, закутавшись в плащ-палатку, кто-то занимается своими делами. Неожиданно дверь открывается и на пороге появляется странный незнакомец. По виду ему лет двадцать пять, его волосы покрыты лёгкой сединой, что видно под сдвинутой на один бок солдатской кепкой. Он худ и бледен, а под глазами у солдата мешки от сильного недосыпа. Лицо человека измазано грязью и покрыто щетиной.

Незнакомец уставшим шагом проходит к оставленному ранцу, достаёт пару галет и усаживается в угол, где принимается тихо ужинать. Рядом с собой он кладёт винтовку. Ребята быстро забывают о госте и продолжают говорить о своём. В душе они очень не завидуют своему странному соседу, ведь у них в мешках много хорошей еды, что им дали на прощание родные. Но никто не собирается делиться припасами с угрюмым человеком.

Рене украдкой посматривает в сторону перекусывающего солдата. Чем-то он ей подозрителен, что-то в нём есть странное. Затем она, молча, встаёт из круга сидящих перед «буржуйкой», подходит вплотную к человеку и, не отрываясь, смотрит ему в лицо. Тот поднимает глаза на девушку. Он видит, что губы у неё дрожат, она сильно волнуется, терзаемая в душе какими-то переживаниями. Руки её прижаты к груди, а ладони сжаты. И тут на всю комнату раздаётся надломленный, полный боли и ужаса голос Рене.

– Э-Эрнст?

Солдат не отвечает, но в его пустом взгляде пробегает искра. Он словно вспомнил что-то очень хорошее, что-то теплое и дорогое ему. Он смотрит, как из глаз девушки текут слёзы. После тихого всхлипывания, она заговаривает снова.

– Господи, Эрнст! – ей тяжело говорить из-за переполняющих её чувств, которые отражаются слезами на юном личике. – Господи, что с тобой? Неужели это ты, Эрнст! Что с тобой, что с тобой стало?! Ты такой бледный, Боже мой! Что с твоими глазами? Ты не спал несколько дней? Эрнст! Эрнст! – она поворачивается к своим товарищам, которые смотрят на эту сцену, не в силах что-либо сказать. Они видят её залитое слезами лицо, на котором читается ужасное горе. – Ребята! Это же Эрнст! Наш Эрнст! Что же вы сидите? Почему вы молчите? Он же был тут совсем один! Один, вы понимаете?! – девушка снова поворачивается к снайперу. Теперь в его очертаниях ребята смутно узнают одноклассника. Как же он изменился за ту неделю, что они провели в отпуске. Его лицо стало худым, скулы стали ещё острее, на лбу появились морщины. Его волосы покрылись сединой, словно бы их посыпали белым пеплом. Судя по всему, он давно не умывался и не брился. А из взгляда пропало что-то живое и человеческое, хотя цвет глаз не изменился. Сейчас они были изумрудно-зелёными. Пока они рассматривают своего изменившегося товарища, Рене не может успокоиться. Она смотрит на руки Эрнста, которые держат сухую галету.

– Это – всё? – в ужасе спрашивает она. – Это – всё, что ты ешь? – Она быстрым резким шагом подходит к его ранцу и открывает его. Она находит в нём ещё пару лепёшек, вроде той, что в руке у юноши. Она не верит своим глазам и в бессилии опускается на пол. Её губы едва шевелятся. – Боже мой…

Эрнст быстро поднимается со своего места и ловит падающую девушку. Её тело повисает у него на руках. Без всяких слов снайпер поднимает худенькую Рене и несёт в одну из дальних комнат. Там он укладывает её на свою плащ-палатку. В комнату осторожно проходит Агнесс, держа в руках чашку с водой и мешок. Всё это оставляется перед Эрнстом.