Цветы всегда молчат
Шрифт:
Его красивый бархатный голос обволакивал, убаюкивал, уносил в тот самый дивный сад. Дыхание Джози выровнялось, и она уснула.
До чего же странный сон ей приснился вчера. Будто Ричард был весь изранен, словно сражался с демонами. Она тряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и осмотрела комнату. Все было на своих местах и в полном порядке. На тумбочке у кровати привычно дымил ароматный кофе и благоухали три розы. Да, там, во сне, он говорил, что испачкал ее сорочку. Но нет, все чисто. Значит, точно сон. Она с облегчением
Через некоторое время она спустилась в кабинет. Сегодня она собиралась во всей красе продемонстрировать прекраснодушие своей героини, после чего читатели должны были полюбить ее еще сильнее.
И еще – она решила вторгнуться на территорию Ричарда. Он к ней заходит же, читает ее историю, даже занудствует. Вот и она пойдет, посмотрит, что он делает, и станет вредничать.
В кабинете она застала Ричарда за работой: он разложил на столе какие-то книги, карты и что-то чертил. Одет он был, по своему обыкновению, в светлое. Костюм, как всегда, идеально сидел на его стройной фигуре, а голубой шейный платок шел к ярким глазам. Ричард был гладко выбрит и аккуратно причесан. В общем, все как всегда.
Джози подошла ближе, с твердым намерением поехидничать, но тут бросила взгляд на чертеж и замерла. Среди восьми указывающих в разные стороны стрелок извивалась линия. И ложилась она так, что общий вид чертежа походил на… цветок.
– Что это? – спросила она, и глаза ее сияли детским восторгом: она и представить себе не могла, что такая унылая вещь, как график, может быть столь красивой.
Ричард повернулся к ней и посмотрел с легкой улыбкой. Затем обнял за талию и притянул к себе. Приподнял, жарко поцеловал в губы и посадил на край стола, но так, чтобы она не мешала его работе.
– Это, ангел мой, – ответил он, завершив все манипуляции с нею, – называется роза ветров.
– Роза! Ах, как чудесно!
– Да, Джози, роза, как и лилия, – цветы символические. Они встречаются в литературе, философии, в различных религиях, в геральдике и даже, как видите, в географии…
– Словно весь мир – это сад. И все в нем общее – через цветы! – восторженно сказала она.
Ричард посмотрел на нее сияющими глазами:
– О, радость моя, вы не устаете меня удивлять!
Она склонила голову набок и, придав своему взгляду лукавства, спросила:
– А вы подарите мне когда-нибудь розу ветров?
Ричард искренне удивился:
– Зачем она вам, ангел мой?
– Ну… я бы вплела ее в волосы…
Теперь уже его взгляд вспыхнул восторгом:
– Раз так, я подарю вам все розы ветров, что есть на земле!
– Тогда… я тоже… – она что-то вспомнила и спрыгнула со стола: – Я сейчас!
Как же она забыла! Вчера они с матушкой гуляли по магазинам, и в одной из швейных лавок мать заметила черепаховые пяльцы.
– Ты должна непременно купить их! – провозгласила леди Эддингтон.
– Но, маменька, ты же знаешь, как я неумела в вышивании? – напомнила Джози.
– Тебе необязательно быть в этом умелой, – возразила та. – Понимаешь, милая, для глаз мужчины нет более приятного зрелища, чем его жена за рукоделием. Тебе стоит попробовать!
После этого они купили пяльцы, полотно, разноцветный шелк и иглы. И вот сейчас Джози сложила все эти сокровища в кокетливую корзинку и вернулась в кабинет.
Она уселась неподалеку от Ричарда на маленькую скамеечку, что стояла здесь, но не использовалась. Расправила подол своего скромного, но очень элегантного сливового цвета платья, и достала рукоделие.
Ричард продолжал работать, поглядывая на нее лишь краем глаза. Но когда она, уколов пальчик, вскрикнула, он вздрогнул и тут же оказался рядом. Подул на пальчик, лизнул его. И наконец заметил ее старания – перепутанные, торчавшие во все стороны нитки, должно быть, означали рисунок.
– Могу ли полюбопытствовать, ангел мой, что вы такое делаете? – насмешливо произнес он.
Она вскинула на него глаза и совершенно серьезно ответила:
– Намереваюсь вышить вам платок…
И заметила, как насмешливость сползла с его лица. Он опустился рядом с ней на колени и трепетно обнял.
– Дж-жози, в-вы ш-шье-т-те д-для м-меня? – пробормотал он.
– Да, правда, я не умею хорошо, – честно ответила она, чувствуя его обожающий взгляд.
– Н-не н-на-д-до х-хо-р-ро-ш-шо! – его колотило от счастья и благодарности: Джози мастерит что-то для него! Он не знал, что делать с таким ценным подарком судьбы. Аккуратно взяв иглу из ее пальчиков, он принялся осыпать их поцелуями.
– Ведь жена должна вышивать платки своему мужу? – вспомнила Джози материнские слова.
– Т-толь-к-ко, ес-сли х-хо-ч-че-т-т…
– Ну так я хочу.
– П-про-с-с-ти-т-те, ч-что я заи-и-к-ка-а-юсь…
– Глупый! Глупый! Но какой же вы глупый! – вскричала она и, потянувшись к нему, поцеловала в губы.
Он же отозвался, сильнее обнимая ее. Тоненькая талия Джози изогнулась под его руками, как стебелек цветка.
Он переключился на ее личико. Она млела и таяла от этих ласк. Он подхватил ее и усадил на стол. Сегодня они избавляли друг друга от одежды медленно. Он зацеловывал каждый открывающийся сантиметр ее кожи, ее пальчики порхали по его телу. Их ласки становились все более чувственными.
– Ричард! Ричард! О, привяжите меня!
Он завел ей руки за голову и привязал снятым с ее же шейки шелковым платком к массивной ручке шкафа за ними. Она сладостно изогнулась. Ее розовые соски уставились вверх. Он вошел, заставив ее судорожно вздохнуть, и начал размеренно двигаться, скользя ладонями по идеальным изгибам ее хрупкого тела. В этот раз нежность, смешиваясь со страстью, пьянила их обоих, унося к вершинам наслаждения… Но Джози не могла понять, почему его поцелуи горчат обреченностью, а ласки похожи на истерику. Толчки становились все порывистее, судорожнее. Она кожей ощущала странную безнадежность, исходившую от него. И, как в том сне, где он был раненым, старалась целовать его все нежнее… Но это почему-то не укрощало, а лишь будило его ярость.