Цзянь

ван Ластбадер Эрик

Проходя мимо высокого зеркала, Чжилинь непроизвольно бросил на него взгляд. То, что он увидел в зеркале, потрясло его: было такое впечатление, словно маска премьера перешла на лицо Чжилиня.

Все человеческие чувства, переполнявшие сердце Чжилиня, когда они ехали по улицам Пекина, куда-то испарились. Сейчас он чувствовал только холод коридоров власти, по которым он ходит уже много лет. Он подумал, что все то время, которое он потратил, выжидая и наблюдая, прежде чем сделать тот или иной ход, сплести паутину той или иной интриги, терпеливо ожидая именно того стечения обстоятельств, которое позволит ему выйти на ту или иную фазу его генерального плана, - все это

время сжалось в мгновение, которое он теперь переживает.

Чжилинь и Чжан Хуа сели.

– Мы сегодня собрались здесь.
– начал премьер, - чтобы выслушать серьезные обвинения, которые выдвинуты против одного из наших наиболее заслуженных министров.

Краем глаза Чжилинь заметил гаденькую улыбочку, промелькнувшую по лицу У Айпина. Вот момент, которого его враг ожидал с того самого дня, когда встал во главе министерской клики, поставившей себе целью свалить его во что бы то ни стало.

– У Айпин, - торжественно произнес премьер, - встаньте и повернитесь лицом к трибуналу.

Министр поднялся во весь свой внушительный рост. Под левой рукой у него была зажата папка с бумагами. Без сомнения, компрометирующие меня материалы, подумал Чжилинь.

– Ши Чжилинь, - продолжал премьер, поворачиваясь к нему.
– Учитывая ваш преклонный возраст, я не буду просить вас стоять во время слушания.

– Ничего, я постою, - отозвался Чжилинь с места. Оперевшись о плечо Чжан Хуа, он почувствовал, как в него вливаются силы его молодого сподвижника, помогая ему подняться.
– Я еще пока не совсем инвалид.

Премьер кивнул. Прежде чем продолжать, он перевел взгляд в точку, находящуюся где-то посередине между враждующими министрами.

– Вчера вечером специальный курьер доставил мне некоторые документы.
– Он зашелестел бумагами, разложенными на столе.
– Вот они здесь передо мной. С помощью советников я тщательно изучил их, на что ушла большая часть этой ночи.

У Айпин не смог скрыть торжествующего блеска, появившегося в его глазах при этом заявлении главы государства.

– Надеюсь, вы нашли материалы вполне убедительными, товарищ премьер? спросил он.

– Вполне.

У Айпин с удовлетворением кивнул.

– В случае какой-нибудь неясности, на вес вопросы может дать ответ заместитель Ши Чжилиня, товарищ Чжан Хуа.
– Тут он повернулся так, чтобы видеть лицо Чжилиня.
– Чжан Хуа за последнее время много поработал для меня.

– Чжан Хуа, - сурово сдвинув брови, произнес премьер, - подтверждаете ли вы это заявление?

Чжилинь не пошевелился. Высказывание У Айпина, кажется, не произвело на него никакого впечатления. Это весьма разозлило У Айпина, которому очень бы хотелось видеть, как ненавистный враг извивается под его каблуком.

Когда Чжан Хуа поднялся-таки на ноги, хилый на вид Чжилинь протянул руку и поддержал своего более молодого помощника, который чуть не упал. И столько тепла было в пожатии руки наставника, что Чжан Хуа расхрабрился и произнес коротко и решительно:

– Я отвергаю это обвинение.

– Что?
– У Айпин сделал было шаг по направлению к своему "мышонку", но премьер остановил его жестом руки.

– Объясните, что это все значит, Ши Чжилинь, - приказал премьер.

– Попытаюсь, товарищ премьер.
– Чжилинь глубоко вздохнул.
– Уже несколько лет я замечаю, что группа министров, чьи взгляды на будущее страны значительно отличаются от моих и, позволю заметить, от тех, что преобладают в правительстве, все более и более набирает силу. Когда я узнал, что во главе этой ЦУН встал У Айпин, я понял, что пора переходить к решительным

действиям. Я вознамерился расставить ему ловушку так, чтобы, попавшись, он разоблачил и себя, и всю ЦУН. Для этой цели я уговорил своего помощника, чтобы он взял на себя роль наживки. Согласно замыслу, товарищ Чжан Хуа должен был сделать вид, что завел тайную интрижку с некой молодой особой. Эта роль очень трудно далась ему, поскольку такие вещи совершенно не в его натуре, а также потому, что из-за секретности операции он вынужден был все скрывать от семьи. Замысел был, конечно, опасным, но он сработал. Обдумывая способы инфильтрации в мое министерство, У Айпин узнал о "любовной связи" моего заместителя и начал шантажировать его сделанными тайно фотографиями. Сделав вид, что страшно испугался "разоблачения", Чжан Хуа согласился поставлять У Айпину всяческую секретную информацию, касающуюся работы моего министерства. Ну и, естественно, товарищ премьер, У Айпин получал такую информацию, какую я хотел, чтобы он получил.

У Айпин побелел от гнева.

– Я не могу слушать эту белиберду!
– крикнул он.
– Все это ложь и...

– Замолчите!
– рявкнул премьер. Он любил время от времени повысить голос, который обычно был мягким и приятным. Он весь подался вперед, налегая облаченной в гимнастерку грудью на дубовую крышку стола.
– Как вы смеете уличать кого бы то ни было во лжи! Вы, сам погрязший во лжи и махинациях! Да у меня здесь, под рукой, целая папка документов, уличающая вас и членов вашей ЦУН в растрате огромных сумм из министерских фондов!

– Товарищ премьер, я вам все объясню!
– вскричал У Айпин с отчаянием в голосе.
– Это никакая ни растрата! Просто я занял эти деньги у своего собственного министерства, чтобы внедриться в гонконгскую фирму "Тихоокеанский союз пяти звезд".

– Про этот ваш "союз" мне тоже известно из этих документов, - заявил премьер, хлопнув рукой по папке. Он произнес эти слова таким тоном, что кровь застыла в жилах У Айпина.
– Это не какие-то там домыслы, а подлинные документы, представленные Ши Чжилинем и Чжан Хуа. Они убедительно доказывают ваше тайное сотрудничество с фирмой "Тихоокеанский союз пяти звезд", возглавляемой неким сэром Джоном Блустоуном, о котором у нас есть неопровержимые данные, что он является резидентом КГБ в Гонконге.

– Этого не может быть!
– заверещал У Айпин пронзительным голосом.
– Этот гвай-ло агент Чжилиня, а не Советов! Я это докажу!

– Не удастся, товарищ У!
– ледяным тоном осадил его премьер.
– А вот эти документы доказывают, что вы и члены вашей группы по уши увязли в контролируемой! Советами западной фирме, переведя на ее счет двенадцать миллионов долларов государственных денег. Надеюсь, этого вы не посмеете отрицать?

– Нет, но...

– Как вы не посмеете отрицать, что, нанося удары по Ши Чжилиню, вы стремились расширить ваше влияние в правительстве, чтобы добиться радикального поворота в его политике.

– При всем уважении, я протестую...

– Вы расскажете этому трибуналу все без утайки или будете отвечать за последствия по всей строгости закона!

– Моя преданность Родине вне сомнений! Я протестую...

– Не смейте говорить о Родине! Я лишаю вас всех привилегий как члена правительства и заключаю под стражу. Суд решит вашу дальнейшую судьбу.

– Это чудовищное недоразумение, товарищ премьер! Вы попались в ловушку, расставленную прожженным интриганом!

– Чуть-чуть не попался, товарищ У. Чуть-чуть. Но, благодаря бдительности товарища Ши и товарища Чжана, вы сами в нее угодили!