Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
Я заблаговременно позаимствовал „бум-бокс“ [66] у девушек из канцелярии Номера 10.
К кассете была приложена сопроводительная записка. (Прилагаем ее ниже. – Ред.)
„27 ноября
Уважаемый сэр Хамфри!
Направляю вам копию неофициальной части вашего радиоинтервью. Нам она показалась особенно интересной.
Искренне ваш, (подпись) Кроуфорд Джеймс (Продюсер)“.
Эта записка сразу же вызвала у меня определенные подозрения
66
Мощный стереомагнитофон, под который поют и танцуют молодые люди на улицах и вечеринках – прим. пер.
Если раньше я, честно говоря, сомневался в его способности ничего не сказать, эта записка преподнесла мне безусловный сюрприз. Да еще какой! Ибо когда мы включили „бум-бокс“, оттуда до меня донесся голос, ужасно похожий на голос секретаря Кабинета: „…правду о безработице вам все равно никто не скажет“.
„Интересно, почему?“ – последовал вопрос.
„Потому что, как известно, ее можно буквально за несколько недель сократить чуть ли не на половину“, – снова прозвучал его голос.
Я с ужасом посмотрел на сэра Хамфри. На него было жалко смотреть. Он выглядел, как затравленный зверь.
„И каким же это образом?“ – неумолимо продолжала магнитофонная запись.
„Самым простым. Прекратить социальные выплаты любому заявителю, который отказывается от двух предложенных мест работы“…
Хамфри резко подался вперед к столу, протянул руку, наугад ткнул пальцем в какую-то клавишу. Видимо, хотел выключить магнитофон, но по ошибке надавил на „быструю перемотку вперед“. Его измененный до неузнаваемости голос быстро-быстро заверещал что-то совсем как мультяшный Микки Маус, а когда он, наконец, отпустил клавишу, мы оба к своему ужасу отчетливо услышали те самые роковые слова: „а у политиков не хватает духа хотя бы попытаться исправить это положение“.
Я тоже слегка наклонился и выключил этот чертов „бум-бокс“. Долгое время мы молча смотрели друг на друга… Затем, не выдержав, я тихо спросил:
– Сэр Хамфри, это ведь были вы?
– Увы, Бернард, – печально подтвердил он.
– Не Майк Ярвуд? [67]
На его осунувшемся лице появился робкий лучик надежды.
– Думаете, можно попробовать сказать, что это он?
Я мрачно покачал головой.
– Вряд ли. Доказать обратное, полагаю, не составит особого труда.
67
Популярный английский пародист 80-х – (прим. пер.)
Хотя мне с трудом верилось, что сэр Хамфри на самом деле мог произнести такую крамолу, я все-таки поинтересовался, следует ли нам ожидать чего-нибудь еще. Он, потупив глаза, кивнул.
– В том же духе?
Он снова молча кивнул. Похоже, вообще не мог говорить. Пришлось терпеливо подождать, пока к нему вернется голос. Голос надломленного человека.
– Даже хуже. Кажется, я что-то сказал о паразитах…
Невероятно! Всякое, конечно, может случиться, но позволить себе такое! Он непривычным для него жалостливым тоном объяснил, что само интервью уже закончилось – во всяком случае, ему так казалось! – и что они просто беседовали. Так сказать, неофициально.
– Возможно… но ваша, так сказать, беседа была записана на пленку, – заметил я.
Внезапно с отчаянным воплем „Боже ты мой!“ сэр Хамфри звонко хлопнул себя ладошкой по лбу и вскочил со стула.
– Господи, до меня только что дошло: это же шантаж! Чистейшей воды шантаж! Вот, смотрите сами. – Он схватил записку и сунул ее в мою руку.
Я снова перечитал этот зловещий документ. Да, это действительно было похоже на шантаж. Судя по всему, мои подозрения оказались не напрасны.
Хамфри тупо глядел куда-то в стену… мимо меня: ввалившиеся глаза, сбившийся в сторону галстук, растрепанные волосы, как будто его в 3.41 утра неожиданно разбудил призрак Стэнли Болдуина. [68]
– Чего им от меня надо? – жалобно простонал он.
А действительно, чего? Интересно, чего „Би-би-си“ может хотеть от секретаря Кабинета? Чего они вообще могут хотеть от кого-либо? Да, похоже, это одна из тех вечных мистерий двадцатого века, которые никогда не находят своего разрешения. Особенно за столь короткий срок и особенно людьми вроде меня.
68
Стэнли Болдуин – Премьер-министр Британии в периоды 1923-1929 гг. и 1935-1937 гг. – (прим. пер.)
Я даже попытался посмотреть на проблему глазами политика, что для тех, кто всю свою сознательную жизнь провел в системе государственной службы, всегда трудно, если вообще возможно. Неужели у „Би-би-си“ появились какие-то проблемы с лицензией, которые надо срочно уладить? Или это не более чем личный шантаж радиоканала, чтобы заставить секретаря Кабинета „приструнить“ режиссера программы?
Хамфри „ломался“ прямо у меня на глазах. Он медленно опустился в глубокое кожаное кресло, наклонился вперед, обхватил голову руками – жалкое, надо сказать, зрелище – и, чуть ли не рыдая, прошептал:
– Неужели ему не известно, что богатым меня никак не назовешь?
Очевидно, готовясь к передаче, ее режиссер просто не удосужился прочитать, что сэр Хамфри прозябает в Хейлзмирс в крайней бедности, живя на жалкие 75 тысяч фунтов в год!
– И что мне посоветуете теперь делать? – не скрывая ужаса в голосе, продолжал секретарь Кабинета.
– Для начала, сэр, в будущем почаще держите язык за зубами, – посоветовал я ему.
– Не в будущем, а сейчас! – рявкнул он.
Единственно, что ему можно было бы посоветовать делать сейчас, это ждать и надеяться. Ждать их требований и надеяться, что они еще не успели разослать копии этой злосчастной кассеты во все крупнейшие газеты страны. У меня перед глазами уже стояли жуткие заголовки, от которых сразу же становилось нехорошо: СЕКРЕТАРЬ КАБИНЕТА НАЗЫВАЕТ БЕЗРАБОТНЫХ ПАРАЗИТАМИ или У ПОЛИТИКОВ НЕ ХВАТАЕТ ДУХА, ЗАЯВЛЯЕТ СЭР ХАМРИ.
Когда же я поделился своими умозрительными догадками с Хамфри, он, заметно содрогнувшись, умоляющим тоном попросил меня никому об этом не говорить и даже не намекать. Никому!