ДА. Книга 3

Индиви Марина

— Тварь здесь Хитар, — процедила я. Хотя меня и передернуло при воспоминании о том, что он мертв, но за то, что он сотворил с Дракуленком… даже представить не могу, что тот сейчас чувствует, после нападения на нас с Максом.

— К счастью, именно благодаря этому заклинанию зверь и не вернулся, когда ты открыла портал и вышвырнула его в Загранье.

— Я… открыла портал в Загранье?

— Да, и достаточно глубоко, чтобы смягчить влияние твоего опекуна. Макс рассказал, как все было, а я сделал выводы. Хитар отвлекся на сражение с тобой, а Дракуленок получил возможность справиться с приказом. Если

бы призрачный мясник действовал как обычный призванный монстр, вы бы уже были мертвы.

Я покачала головой. Разом вспомнилось, как меня накрыло тьмой, и от этого мороз побежал по коже.

— Валентайн, я не могла с тобой связаться, потому что меня ударили renair nvintce. Я очнулась запертой в сознании Ленор, все это время она владела моим телом, а потом… потом пришла тьма. Мне показалось, она говорила со мной, говорила, чтобы я впустила ее в себя, и что тогда Ленор исчезнет навсегда и больше не будет мне мешать. Я сопротивлялась до последнего, но потом он призвал Дракуленка, захотел убить Макса, и я… я…

Я вдруг в деталях вспомнила легкость, мощь, безразличие перед ничтожной жизнью. Рождающийся на моих ладонях темный сгусток, черный, искрящийся серебром. Если огненный шар Хитара превратил меня в ходячий ожог, во что мог превратить такой? В горстку пепла?

И превратил бы, если бы Макс не окликнул. Если бы я не выдернула себя из этого кошмара.

— Я бы убила его, Валентайн. Я…

— Лена, — он заключил мое лицо в ладони и посмотрел мне в глаза. — Ты не убила. Никого не убила. Хитара убил один из военных, который действовал по протоколу. Но даже если бы это была ты, ты бы защищала себя и своего брата.

Я зажмурилась и замотала головой.

— Нет. Нет. Валентайн, убийство — это… я бы не смогла с этим жить. Прости. Я сейчас боюсь себя. — Не думала, что все это поднимется такой волной и так меня захлестнет, но вот уже оно накрывает, накрывает с головой, и только ладони Валентайна на моих плечах не позволяют мне потеряться и позволить этой беснующейся стихии унести меня далеко-далеко.

— Лена. Лена. — Никогда бы не думала, что его голос может быть настолько успокаивающим, а его губы — настолько мягкими. Они нежно касаются моего виска. По очереди — обеих щек. Накрывают мои губы. На миг. Потом он произносит, глядя мне прямо в глаза: — Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Если кто-то и сможет справиться с тьмой, то это ты. Я уверен в тебе, как ни в ком другом. Я даже в себе не настолько уверен.

Такие слова отрезвляют. Заставляют глубоко дышать, я обнимаю его и прижимаюсь всем телом.

— Ленор, — говорю ему в плечо, чтобы немного переключиться. — Как думаешь, я ее…

— Не думаю, и тебе не советую. Чтобы уничтожить другую личность внутри себя, надо полностью открыться тьме. Позволить ей стать твоей сутью, и обратно после такого дороги нет. Так что Ленор никуда не делась, Лена, ты ей не навредила. И нам с тобой по-прежнему предстоит решать этот вопрос. Вместе.

От его «нам с тобой», «вместе» в груди разливается тепло.

— Спасибо тебе, — говорю я. — Спасибо.

Валентайн улыбается и удобнее устраивается на подушках. Теперь мы вместе лежим, он натягивает на нас двоих покрывало, чтобы я не замерзла даже случайно. Такая забота дорогого стоит, и у меня в носу начинает подозрительно пощипывать.

Я даже шмыгаю, чтобы избавиться от этого ощущения.

— Эй? — Он заглядывает мне в глаза. — Все хорошо?

— Все хорошо, — отвечаю я. — Насчет того, что было в парке…

— Насчет того, что было в парке, ты была права. Если мы с тобой в отношениях, я должен тебе доверять, Лена. — Он снова сжимает мою ладонь и целует мои пальцы. — Я верю тебе. И так будет всегда.

Разве можно быть настолько… таким? Я бы вот сама себе сейчас высказала. Наверное.

— Только обещай мне больше не влезать ни в какие расследования, не посоветовавшись со мной.

— Обещаю! — выдыхаю я. — И ты, пожалуйста, обещай, что если Ферган еще будет крутить какие-то интриги…

— Я тебе об этом скажу. Мы вместе, Лена, значит, вместе во всем.

Вот что тут можно добавить? Я просто тянусь губами к его губам, и он облегчает мне задачу, когда наклоняется ко мне. Целует нежно и невесомо, проводит по нижней губе кончиком языка, заставляя вздрогнуть.

Это прикосновение, этот поцелуй, эта ласка — как продолжение его слов: «Мы вместе, Лена, значит, вместе во всем». Да, впереди у нас еще очень многое, в частности, Ленор. Я была на ее месте и то, что я почувствовала, запертая в сознании, наедине с собой, бесправной узницей в собственном теле — такого и врагу не пожелаешь. С этим однозначно надо что-то делать, и мы сделаем. Я уверена, что вместе мы справимся. Со всем. Еще мне предстоит серьезный разговор с Соней, не о них с Сезаром, нет, о нашей дружбе. О том, во что она превратилась, и почему. Обо всем этом сейчас не хочется думать, хочется просто слушать биение сердца Валентайна. Целоваться. И немножечко, самую малость, спать.

Я отсыпаюсь еще несколько дней — пока сил не становится столько, чтобы пешком пройти через весь Хэвенсград и обратно. Валентайн не выпускает меня из постели (и не в том смысле, в котором временами мне очень хотелось бы) до тех пор, пока этот самый известный целитель не говорит о том, что мне уже давно пора бы ходить, чтобы меня от магии и накопившейся энергии не разорвало.

Валентайн очень занят все эти дни, расследованию по делу Хитара дан полный ход, равно как и восстановлению имен Симеона и Эвиль Ларо. В гостях у меня постоянно Макс и Ярд, а вот от Сони и Люциана нет никаких вестей. Я знаю только (от Ярда), что Люциан досрочно сдал экзамены и собирается в гарнизон, а еще что отец Женевьев поднял серьезную волну после его отказа, предав случившееся огласке. Фактически, драконы разбились на два лагеря: Анадоррские и Драгоны, и все достаточно серьезно.

Поэтому когда вечером Валентайн предлагает прогуляться и просто забыть обо всем, я с радостью соглашаюсь. Впереди насыщенные непростые времена, можем же мы себе позволить просто побыть влюбленной счастливой парой? Прихорашиваясь у зеркала, я дожидаюсь, пока он за мной зайдет, улыбаюсь своему отражению. С завтрашнего дня я возвращаюсь в Академию, как раз досдам все, что не досдала перед экзаменами — и…

— Лена, мне срочно нужно во Дворец правления.

Поворачиваюсь: Валентайн стоит серьезный и темный. Темный буквально, у него на скулах серебро чешуи, взгляд чернющий. Таким я его уже очень давно не видела, поэтому откладываю щетку, которой приглаживала волосы.