Дачница для сбежавшего олигарха

Мэйз Евгения

Таня присела возле заветренной «клумбы, вытаскивая кустики травы.

— Вообще, это больше шалаш. Мы будем прятаться от пацанов из соседнего дома.

Таня слушала о дворовых распрях, основанных на том, кто круче кого, улыбалась и вспоминала как сама страдала той же ерундой.

— Бабушке это не нравится.

— Она просто беспокоится. Кстати, как ее ноги?

— Болят, но она мажет их той мазью, которую купила в «Fix Price».

Матвей снизил голос до шепота, а Таня качала головой, ругая мать за ее тягу к самолечению.

— Мам,

я уговорю ее сходить в больницу.

Таня кивнула, улыбнувшись затее сына, но только то было напрасно скорее всего. Мама уже ходила к местным лекарям, и они не сказали ей ничего вразумительного, вот она и перебирает народную аптечку, то в мяте ноги держит, то в скипидаре полощет, то еще в какой ерунде.

— Ты лучше уговори ее приехать к нам, а там, глядишь, получится довести ее до поликлиники.

— Попробую, — проговорил ребенок, но уже без энтузиазма.

Понятно, что ему нравилось среди лесов и древних сопок куда больше, чем в пыльной Москве. Сегодня они строят шалаш, а завтра идут добывать березовый сок, рыбачить или смотреть за тренировками на автотрэке.

— А там, где ты живешь много места?

Таня принялась рассказывать, как устроен участок, не забыв упомянуть третий гостевой домик, до которого она так и не дошла, чтобы оценить внутреннее убранство. С одной стороны было некогда, а с другой… Зачем ходить среди чужих вещей?

— Мам, мне Ковров звонил.

Сын решил приберечь эту новость напоследок и, наверное, правильно сделал. Она бы разволновалась и разозлилась. Вот так как сейчас.

— Что хотел?

— Спрашивал, как дела и про тебя, но я ничего не сказал ему.

Она даже не сомневалась в том, что Матвей ее не выдаст. Вот только не ожидала, что Ковров станет названивать ему. До недавних пор ему дело не было до него. Абсолютно плевать, как он закончил школу и где Танька взяла деньги, чтобы оплатить его маленький выпускной с кафе, парком развлечений и экскурсией в «Останкино»!

— Ничего? Он что-то еще спрашивал?

— Он спросил есть ли у тебя кто-то, а я ответил, что мне пора и бросил трубку.

Голос сына дышал злорадством. Это было странно слышать. Несмотря на все обиды Татьяне стоило отдать должное бывшему хотя бы в том, что он никогда не обижал Матвея. Значит тот злился на него по совсем другой причине и когда-нибудь она узнает ее.

— А раньше он звонил тебе?

Таня прикрыла глаза, приложив руку ко лбу. Солнце стало раздражать ее, вызвав короткую вспышку головной боли. День так хорошо начинался!

— Нет! — тон Матвея сменился в следующую минуту на тихий и увещевательный. — Мам, я уже заблокировал его.

— Хорошо.

— Мам, ты только не волнуйся! Я зря сказал, да?

Она покачала головой и сказала тихое: «нет». Ей нужно знать все. Информация никогда не бывает лишней, а если это касается козла, которому должно вернуться все, что он сделал — определенно.

— Я тебя люблю, — проговорил ребенок. — Очень!

— И я тебя, — улыбнулась Таня, ожидая традиционного продолжения.

— Сильно-сильно?

— Да.

— И больше всех на свете?

— Да.

— Мам, тут за мной пришли.

— Жду фотографии вашего шалаша.

Она слышала, как просиял ребенок, ничего не говоря при этом.

— Ага!

Таня повесила трубку, выдохнула, но не успела расслабиться и выкинуть неприятные вести из головы, как телефон зазвенел снова. Она взяла трубку и ответила, не глядя.

— Да, милый.

— Вот даже как? — гадкая ухмылка Коврова виделась ею даже через расстояния. — Неожиданно.

— Это не тебе, — быстро поправилась она. — Что еще?

— А кому?

Ковалевская промолчала, взглянув на экран, обогнула яблоню, еще сердясь на свой ответ и хмурясь настойчивости Коврова. Теперь дело было не только в Матвее. Бывший муж не просто пересилил себя и позвонил ребенку. Он запалил номер нынешней, хотя все это время трясся над ее инкогнито словно Танька в прошлом была пациенткой психбольницы и могла сделать что-то за гранью разумного. Она бы и не стала звонить этой лЯди!

— Забыл адрес электронной почты? Я пришлю.

— Надо встретиться, Танюш.

— Танюш? Танюш?!

Таня рассмеялась, не сдержавшись. Когда он звал так ее в последний раз? Давно!

— Не успел уйти, как уже соскучился?

Теперь она «Танюша» и им надо встретиться. Ха-ха-ха. Еще несколько дней назад было иначе.

— Это по делу.

— У нас с тобой нет ничего общего, — проговорила она, обойдя домик Березина. — Твои слова, не забыл?

Танька опомнилась, вспомнив, что из одежды на ней только накидка и нырнула обратно за низко раскинувшиеся ветви дерева.

— А что насчет денег, Коврова?

— Ковалевская.

— Еще, Коврова.

Деньги нужны были ей ничуть не меньше воздуха, но… Если бы не Матвей и их будущее она бы послала Коврова и так витиевато, что кучера бы обзавидовались. Она могла и плевать, что это было не красиво.

— Ну, так что?

— Денег мне хочешь дать? — протянула она, улыбаясь, даже не пытаясь скрыть, что ее забавляет его поведение.

Возвращать «монеты», все фразочки Коврова и самое главное демонстрируемое в прошлом к ней отношение было приятно. Правы были те древние, которые изрекли: «месть — это блюдо, которое подается в холодном виде» и «всему свое время». Кажется, она дождалась. Коврову что-то нужно было от нее.

— Не просто так.

— Как?

Ковров замялся, защелкал зажигалкой и шумно выдохнул в трубку.

— Это касается тех фотографий, что ты прислала мне.

— Повторяю тебе: я понятия не имею, о чем ты.

Таня улыбалась, слыша, как бесится изменник. Он не привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом, а еще хуже — врали и лукавили.

— Да-да, я понял, — поспешил объясниться Ковров. — Это касается того мужика, о которого ты терлась.

Таня никак не прокомментировала сказанное. Эти фокусы с ней не пройдут. Нет-нет!