Дачница для сбежавшего олигарха
Шрифт:
— Говорите.
Он не отвечал, щелкая зажигалкой и делая первую затяжку. Тем временем Татьяна поднялась, отошла от него и, оперевшись бедром об уличную, заваленную горшками мойку, скрестила руки на груди.
— Кое-какие контакты сохранились на сим-карте.
Олег кивнул на лежащий рядом смартфон, слот которого уже занимала ее красная симка. Сизый дым то и дело застилал глаза и закрывал ее, словно легкая кисея, прячущуюся за ней восточную красавицу. В ответ на его слова (и к не малому удовольствию Олега) ее глаза «вспыхнули», вмиг засияв ярким блеском.
— Второе предложение: вы позволите
Она переступила с ноги на ногу, поднявшийся ветерок всколыхнул косынку на ее голове, задрав к лицу ее острый конец. Татьяна чертыхнулась, пытаясь исправить проделки погоды. Розовые пятки, изящные щиколотки, обтягивающие бедра джинсы, полосатая футболка и куча-мала из волос и ткани на лице делали ее невозможно юной, забавной и притягательной одновременно. Потому он так сильно удивился, когда узнал, что у нее есть ребенок. В этом своем образе она сама казалась ему еще юной девчонкой.
— Попользуетесь им пока я не куплю вам новый, — проговорил он, постаравшись тут же успокоить ее, — точно такой же, какой был у вас прежде.
Правда случится это не скоро. Он больше, чем уверен, что вести о его исчезновении льются из каждого утюга, а зная деятельный нрав Стаса, то и ищут его тоже по всем городам и селам. Его и брошенную в болоте тачку.
— Все, что угодно лишь бы я взяла эту вашу штуку?
Она сняла косынку, натянула на запястье пружинку-резинку, встряхнула гривой рассыпавшихся по плечам волос и принялась развязывать узел на белом треугольнике ткани.
— Не люблю чувствовать себя виноватым, — проговорил он, спохватившись под ее ожидающим взглядом.
Простой жест, лишенный сексуальной подоплеки, пленил его. Почему он так решил? Женщины ведь любят играть волосами, привлекая ими сильную половину человечества. Вот только ее поза была закрытой. Ее тело «смотрело» куда угодно, но только не на него.
— Так не чувствуйте, — откликнулась она, подойдя к нему. — Давайте его сюда!
Она протянула раскрытую ладонь, но Олег ждал продолжения, в очередной раз разглядывая женщину перед собой. Он не любил «рыжих», точнее они перестали нравиться ему после того, как его бросила Катька. Она была такой же. Ключевое слово «была». Она уехала в Германию, поразительно быстро найдя ему замену.
— Оставайтесь, если вам так хочется.
Она показала ему на дом, в котором он проспал последние три дня, а потом на свой.
— Ваша половина, моя половина.
— А душ и туалет?
На его половине этого не было. Она вытянула телефон из его рук, сдержала улыбку и прежде, чем уйти в сад сказала:
— Посмотрим, как вы будете вести себя.
— Я буду вести себя очень плохо, — пообещал он ей вслед, представив, как ныкается по кустам и оврагам в поисках подходящих мест уединения. — В ваших же интересах…
Она оглянулась на него, наградила смеющимся выражением глаз, а потом ушла, выдав нежное и обращенное уже не к нему.
— Привет, сынуль.
Глава 5
Прошло несколько дней с того момента, как они заключили свой нехитрый договор. Таня занималась тем же, что и прежде — работала, возилась с огородом, звонила сыну и… находилась под присмотром барина.
Почему барина?
Он обычно сидел на крыльце, занимаясь тем, что писал что-то, изредка гремел чем-то на палубе, да смотрел за тем, как она занимается вскапыванием, разбором и подготовкой грядок.
— Куда вы собрались в такую рань? — раздалось над головой, стоило ей подхватить сумочку и отправиться в сторону калитки.
Таня только-только закончила убирать трупики мышей, и чертыхнулась еще раз, испугавшись его внезапного появления.
— Для начала доброе утро, — поздоровалась она, запахнувшись в просторный кардиган. — Не мыши, так вы.
Ясь и Рыжик упорно отрабатывали свой котовий хлеб — приносили и складывали грызунов на пороге ее дома. Сегодня, к счастью, обошлось без ее криков. Таня уже была готова к этому, подготовилась к встрече с усопшими, сделав несколько размеренных вдохов перед этим.
— Доброе, — он окинул ее взглядом, задержал взгляд на груди и вновь посмотрел ей в глаза. — Так куда?
Утро, как это положено летом, было прохладным. Мужчина сонным, недовольным и… вонючим. Он ходил в одном и том же уже целую неделю и несмотря на то, что соблюдал всевозможные гигиенические процедуры вонял, как породистый арабский скакун. Все бы ничего, но находится рядом с ним было ну просто невозможно. Его одежда требовала стирки, но вот в чем беда — переодеться ему было не во что. Среди хлама Алины к немалому удивлению Тани мужских вещей не наблюдалось, а любоваться им голым… Таня к этому была не готова.
— Так куда?
Поинтересовался тот, а Танька в очередной раз задалась вопросом: сколько ему лет? Седые волосы сбивали ее с толку. Голос не давал ничего, кроме осознания мужественности и простой взрослости, а поступки… Они были обычными, как у всякого, чересчур уверенного в себе самца. Он делал все самостоятельно.
— В город, — проговорила она, отступив от него. — Хотите чего-нибудь?
Его присутствие, как ни странно, не напрягало Таньку. Наоборот, оно стимулировало ее и не давало раскисать. Отныне она и не думала плакать, по триста раз на дню посматривать в смартфон и размышлять о том, как все могло бы сложиться, если бы взял и образумился тот, с кем она планировала прожить всю свою жизнь. Жалость, красные глаза, расспросы и распухший нос ей тоже были не нужны. Под пристальным взглядом мужчины хотелось выглядеть лучше. Прогулки по вечерам стали продолжительнее — Таня гасала по полю, до ресторана, конного клуба, как сумасшедшая.
— Мороженку?
— Нет, — он еще раз взглянул в район ее скрещенных рук. — И как долго вас не будет?
Странный разговор начал напрягать ее своими требовательными интонациями. С чего бы это она должна отчитываться ему?
— Вернусь после полудня или ближе к вечеру.
Занимающий пространство барин кивнул, словно согласившись с чем-то.
— Мне неудобно вас просить, но я все же сделаю это.
Таня заинтересовалась. До этого момента он не обращался к ней за помощью — разбирался с такой простой для нее, но мудреной для него техникой, сооружал горки самых странных бутербродов, опустошая запасы Алины, и не просил приготовить чего-нибудь нормального, но вот теперь…