Дагор Дагорат
Шрифт:
Однако так не могло продолжаться слишком долго. Старый опытный зверь, взявший уже не одну жизнь, он во время очередной атаки варга неожиданно не стал поворачиваться к нему мордой, а вместо этого бросился на опешившего полукровку. Тот не сумел вовремя среагировать и оказался погребен под исполинской тушей медведя. Варг осатанело зарычал, вцепившись в заднюю лапу исполина и уже совершенно не думая о собственной защите, но мощный удар колосса отбросил его далеко назад.
Чудовище торжествующе заревело, предвкушая скорую победу, но тут темная стрел авари глубоко вошла в его глаз. Медвежий рык резко оборвался, и вторая стрела следом
– Живой?
– Авари озабоченно склонился над тяжело дышащим уруком.
– Ничего, бывало и хуже...
– Отшутился полукровка, при помощи эльфа, который при всей своей невеликой комплекции обладал поистине железной мускулатурой, высвобождаясь из под необъятной туши убитого зверя.
Мрак тоже медленно поднимался с земли, брезгливо отряхивая свою густую шерсть от налипшей на нее грязи и прошлогодней листвы. Удар лесного хозяина располосовал ему бок, но к счастью раны были неглубокими. Моргон тоже получил пару царапин от когтей исполина, однако они были совсем пустяковыми, а после того как авари смазал их какой-то остро пахнущей мазью, и вовсе совершенно перестали его беспокоить.
Варг тоже получил свою порцию эльфийского снадобья. Удивительно, но он практически сразу признал темного эльфа за своего и посему ни капли не возражал против его помощи, лишь изредка поскуливая и взрыкивая от боли, когда Фейкор осторожно обрабатывал ему раны.
– Сильна была зверюга...
– Полукровка присовокупил к своей тираде парочку грязных ругательств на черном наречии, чем вызвал неодобрительный взгляд со стороны авари.
– Не стоит этому языку звучать здесь.
– Укоризненно покачал головой темный эльф.
– Мы и так сильно рискуем, осмелившись прийти сюда... подобной компанией. К тому же здешний народ не терпит зряшных убийств на своей земле.
– Он сам на нас напал.
– Пожал могучими плечами полукровка.
– Это то и тревожит. Обычно звери в чащобах Лориэна не проявляют агрессию к путникам, сказывается магия лесных эльфов...
– Так что будем делать?
– Пойдем дальше.
– Усмехнулся Фейкор.
– Мы зашли уже слишком далеко, чтобы возвращаться назад.
***
Далго изо всех сил прижимался к сухой и жесткой словно древесный корень спине майра, пряча голову от бьющих в лицо резких порывов встречного ветра.
А ведь сперва все это казалось лишь сном. Серый странник, неведомо как объявившийся в Шире ровно в то же самое время, что и он сам, никому неизвестный простой деревенский парень, нежданно-негаданно узнавший правду о своем истинном происхождении... Пробуждение древнего зла, перед которым сам Гортауэр Жестокий выглядел не более чем жалким ярмарочным фигляром... Слова старого мага о его избранности... Все это легло на юного хоббита незримым грузом, который, казалось, разом прибавил ему пару десятков лет. Их путешествие только началось, но он уже отчетливо осознавал, что никогда более не будет прежним.
– В подземной твердыне, что ныне вновь отстроена слугами тьмы.
– Глубокий завораживающий голос Олорина и сейчас продолжал
– В самом сердце гор наш враг хранит источник своей силы. Камень предвечного хаоса. Средоточие сил не нашего мира. То, что должно вернуться туда, откуда прибыло. Я не смогу забрать его у падшего, ибо сила камня мгновенно обратит мой разум против меня самого. Это должен будешь сделать ты.
– Я? Но как я смогу совладать с подобным?
– Пытался отнекиваться хоббит.
– Если даже ты бессилен...
– Ты плохо учил историю своего народа.
– Укоризненно покачал голой майар.
– Сила колец практически не действовала на полуросликов... Мощь камня, не буду лгать, несоизмеримо больше, но старина Бомбадил словно провидел нашу с тобой встречу и наделил тебя могучими жизненными силами, которые помогут тебе в этой нелегкой миссии. К тому же милосердная Йаванна Кементари, великая хранительница жизни, вручила мне свое покрывало, которое пригасит силу камня до срока... Я не неволю тебя, Далго. Ты сам решаешь свою судьбу, но если ты откажешься, Валар и элдар придется выступить против Моргота в открытую, и тогда мир будет ждать битва, равной которой еще не было под солнцем Арды. Тысячи тысяч сгорят в ее опустошительном огне, и кто знает, что станет тогда с твоей родиной...
И Далго... а что он мог ответить после всего сказанного... Ни его друзья, ни даже старый рубака Дривр не посмели тогда сказать ни слова против, или еще каким-либо образом выразить свое недовольство, хоть Гэндальф и не посчитал нужным посвящать их во все тонкости предстоявшего дела. Было в Сером Страннике нечто такое, что напрочь отбивало всякую охоту ему перечить.
Они выехали на утро следующего дня. Только двое. Больше в поход Гэндальф решил никого не брать, ибо выдержать темп приведенного Митрандилом скакуна не сумел бы ни один конь, а время было дорого. Бешеная скачка не прекращалась ни на миг. Белоснежный жеребец майра мчал их словно на крыльях.
Далго прекрасно помнил, как впервые увидел этого необыкновенного жеребца, от которого шел чистый дивный свет благословенных земель Амана. На лице хоббита выступили слезы неподдельного восторга. Это существо не принадлежало тварному миру Арды. Или, по крайней мере, не принадлежало ему в полной мере.
– Это Венистрис. Солнечный конь Валинора.
– Улыбнулся Гэндльф, глядя на наивные восторги полурослика.
– Владыка Манвэ оказал мне величайшую четь, позволив взять его с собой в смертные земли. Он гораздо быстрее и выносливее обычных лошадей и к тому же обладает рядом иных достоинств, которые могут оказаться нам весьма и весьма полезны.
– Но как же,... как мы убережемся от вражьих слуг? Ведь эдакое диво будет заметно за милю!
– Ты смотришь иначе, чем остальные.
– Покачал головой майр.
– Ведь ты избранник... Для прочих же это просто обычный конь. Сильный, красивый и породистый, но не более того. Ну а на тех, кто обладает темной магией и способен видеть сквозь завесу моих чар, я, уж поверь, найду управу...
Конь Валинора мчал их на северо-восток и, несмотря на всю невероятную скорость этого дивного создания, Олорин все равно боялся не успеть. Мрак набирал силу с ужасающей быстротой, и вся надежда была ныне лишь на молодого, неопытного в ратных делах хоббита и сопровождавшего его старого усталого странника, прошедшего тысячи дорог и о того знавшего и чувствовавшего сей мир как никто иной...