Далекое будущее Вселенной Эсхатология в космической перспективе
Шрифт:
Этот мир отчасти открыт людьми (но далеко не все в нем пока известно!) и представлен нашими математическими теориями, существующими в мире 2а; эта репрезентация — культурный конструкт, однако не таковы математические характеристики, лежащие в ее основе; как и законы физики, они открываются людьми, и часто открываются нечаянно, как например, нуль [48] и иррациональные числа. Этот мир обладает причинной эффективностью в процессах открытия и описания (например, значения иррациональных чисел или графическое изображение множества Мандельброта можно напечатать в книге).
Ключевой вопрос состоит в следующем: что, если сюда же следует включить какую-то часть логики, теории вероятности или физики? В некотором хоть и необъяснимом пока смысле мир математики лежит в основе мира физики [39]. Многие физики, как минимум, молчаливо (а иногда и открыто) признают существование в основе физики платонического бытия: а именно
Мира 4б: физических законов, лежащих в основе физических возможностей (мир 3а).
Далее
Мир 4в: платонический мир понятий и идей, составляющих основу миров 2а и 2в, и
Мир 4г: платонические эстетические формы, составляющие основу нашего чувства прекрасного.
Пока мы не будем раскрывать этих возможностей, хотя идея миров 4б и 4в впоследствии нам пригодится. Но для текущих моих целей достаточно отметить, что существование мира математических форм, в котором (вместе с Пенроузом) я твердо убежден, показывает, что эта категория миров действительно существует и обладает причинным влиянием.
Теперь, после этого долгого предисловия, я могу сделать главное утверждение:
Семья миров: все эти миры существуют — все перечисленные миры, от 1 до 4, онтологически реальны и отличны друг от друга.Вот основания для этого утверждения: (1) они каузально эффективны — пропуск любого из них приводит к неполноте причинно–следственных объяснений действий и событий физического мира, как показано выше; и (2) они четко отделены друг от друга по своей природе. В самом деле, у каждого из них природа иная, чем у остальных, например, возможности не существуют в том же смысле, как реальные события, так что смысл понятия «бытие» в каждом случае иной; тем не менее я утверждаю, что каждый из этих видов бытия необходим для составления полной причинно–следственной схемы событий физического мира. Пока неясно, существует ли мир возможностей (мир 3) независимо от мира 1, который эти возможности реализует; этого вопроса я коснусь позже. Однако каузальная эффективность мира 3 может быть аргументирована независимо от разрешения этой проблемы. Кроме того, непонятно, «где» существуют миры 3 и 4. К этому вопросу я вернусь далее, в контексте рассуждений о богословии.
Мое утверждение четко отрицает простодушный материализм, поскольку приписывает бытие разнообразным явлениям, не обитающим в мире 1 (с материалистической точки зрения миром 1 ограничивается все существующее). Кроме того, оно отвергает как жесткий релятивизм, так и любой жесткий редукционизм, признавая реальность различных уровней иерархии материальной структуры и приписывая экзистенциальную реальность упорядочивающим взаимоотношениям (а в случае живых существ — биологической информации), придающим этим уровням их сущностную природу [181] .
181
Выражаясь терминами Рьюза [44]: онтологический редукционизм(«попытка показать, что все происходит или состоит из одной или нескольких основных субстанций») принимается здесь в том смысле, что вся материя, в том числе и живые существа, состоит из физических элементарных частиц (которых, впрочем, не так уж мало!), но отвергается в том, что упорядочивающие отношения между ними рассматриваются как также обладающие собственным экзистенциальным статусом, не сводящимся к статусу частиц, из которых они состоят, и именно эти отношения важны для природы и функционирования всех сложных систем, включая жизнь. Методологический редукционизм(«требование объяснить все на уровне мельчайших из возможных явлений») принимается как начальный принцип анализа, однако не понимается как окончательный, если только не считать «мельчайшими из возможных явлений» макросистемы, поскольку не принимает во внимание действия сверху вниз. Теоретическая редукция(попытка объяснить одну теорию в терминах другой) также принимается как полезный прием, однако признается, что на практике она не достигает своей цели даже в области физики [28], где эффективные теории, замещающие фундаментальные теории, лишь отчасти объясняются этими фундаментальными теориями (см. [23] и пример стрелы времени), не говоря уж о биологии, функционировании сознания (см., напр., ситуацию с уравнением Ходжкина–Хаксли [47]) и социальных системах.
Как же быть с эпистемологией? Учитывая существование различных миров, перечисленных выше, следует предположить, что эпистемология — это изучение отношения мира 2 с мирами 1, 3 и 4.Она стремится достичь точных соответствий свойств всех миров при помощи явлений мира 2а.
Это скрыто или открыто подразделяет теории и утверждения мира 2а на: (1) верные/точные репрезентации; (2) частично верные/частично неверные репрезентации; (3) неверные/ вводящие в заблуждение репрезентации; и (4) репрезентации, о корректности которых мы судить не можем. Диапазон этих утверждений простирается от «верно, что у нее рыжие волосы» или «в этой комнате нет коровы» до «электроны существуют», «теория Ньютона дает очень хорошее описание среднемасштабных физических систем на низких скоростях и при слабых гравитационных полях» или «свидетельства в пользу существования НЛО очень сомнительны» [182] .
182
Таким образом, этот подход открыто включает в себя теорию истины как соответствия: наши идеи вписывают метафизически независимый мир вещей (мир 1) в пространство понятий (мир 2а) таким образом, чтобы успешно отразить отношения, существующие в этом мире, при помощи комплекса понятий и отношений между ними, в отличие от теории истины как связности(«истиной является то, что подходит ко всему остальному, а ложным или иллюзорным — то, что не подходит») [44]. Мне совершенно непонятно, какое отношение имеет к онтологии данное расплывчатое суждение.
Это поднимает интересные вопросы об отношениях между реальностью и видимостью. Известно, разумеется, что повседневная жизнь придает реальности совсем другой внешний вид, чем открывается нам в изучении микрофизики; как указывал Эддингтон [14], стол представляет собой по большей части пустое пространство между атомами, составляющими его материальную субстанцию, однако мы воспринимаем его как твердый и прочный предмет. Опыт обыденной жизни определяется природой наших органов восприятия, а также временным и пространственным сглаживанием физических характеристик, неизбежно возникающим при их изучении: нам нелегко различить характеристики мира как в очень малом, так и в очень большом масштабе при помощи одних лишь органов чувств — здесь необходимы сложные и дорогие научные приборы. Об отношениях между реальными предметами и видимостью многое могут рассказать физика твердых тел и физическая химия (имеющие дело с внешним видом привычных повседневных предметов), астрофизика (имеющая дело с обликами одного и того же астрономического объекта, воспринимаемого сквозь разные детекторы и на разных волнах) и теория относительности (задающая жесткие правила изменений внешнего вида объектов при изменении контекста наблюдения). Космология также дает нам полезные аналогии и аргументы, касающиеся отношений между свидетельствами и теорией, в особенности если учесть существование за космологическим горизонтом областей, которые никакое астрономическое наблюдение не поможет нам увидеть и исследовать [17, 19].
Подобные же вопросы возникают в эпистемологии и в намного более широких контекстах, показывая, сколь неразумно уравнивать существование с доказательством существования из наблюдения. В самом деле, существует распространенная тенденция уравнивать эпистемологию и онтологию (как в логическом позитивизме, так и в крайнем релятивизме). Это логическая ошибка, и можно привести немало примеров того, как она приводит к серьезным заблуждениям. Это связано со смешиванием мира 2 с другими описанными здесь мирами; по–видимому, именно на этой ошибке зиждется многое из происходящего в так называемых «научных войнах» — взять хотя бы пресловутый случай Сокала [183] . Мое предположение утверждает существование независимых областей реальности, не сконструированных обществом (миры 1, 3 и 4), предполагает, что мы не все о них знаем и не можем ожидать, что когда-либо поймем их полностью. Однако наше незнание не подрывает их существования, поскольку они существуют независимо от человеческого знания и понимания. Всякая прямая или косвенная заявка на уравнивание эпистемологии с онтологией есть в конечном счете просто пример человеческой гордыни.
183
См. http://zakuro.math.tohoku.ac.jp/~kuroki/Sokal.
18.6. Вселенная: происхождение и далекое будущее
С этим пониманием онтологии мы можем вернуться к вопросу о том, какие виды явлений могли бы существовать до начала вселенной и/или после ее конца. Здесь мы обсудим миры 1, 3 и 4, а к более сложному вопросу о мире 2 перейдем в следующем разделе.
Очевидно, что мир 1 (частицы и силы) начинает существовать в момент сотворения вселенной и прекращает существовать одновременно с ней; этот мир остается в бытии вечно, если вселенная не погибает, даже если распадаются сами частицы. Однако мир 3 (аристотелевские возможности) и мир 4 (платонические явления) в некотором смысле превосходят физическое существование, поскольку относятся не столько к преходящему и случайному физическому существованию, сколько к вечной структуре, лежащей в его основе. Следовательно, можно ожидать, что они предшествовали появлению вселенной и продолжат существование после ее конца в случае, если вселенная придет к концу, или же будут существовать в вечно расширяющейся вселенной вечными и неизменными даже после того, как в ней погибнет любая жизнь и распадется вся материя. В ансамбле вселенных (см. статью Мартина Риза в этой же книге) для этих миров возможно и то и другое будущее.
Большая часть физики определяется квантовой теорией поля, которая в полной своей форме, применяемой к стандартной модели физики элементарных частиц [40] (на мой взгляд, говорить об абстрактной квантовой теории вообще невозможно; она приобретает свое полное значение лишь в контексте той теории, к которой применяется), неописуемо сложна. Ее понятийный аппарат включает в себя среди всего прочего:
• Пространства Гильберта, операторы, коммутаторы, группы симметрии;
• Частицы/волны/волновые пакеты, различные виды спиноров, квантовые состояния/волновые функции;